Читать «Командиры мужают в боях» онлайн - страница 170
Иван Иванович Исаков
— Помоги вытащить оружие…
Пистолет у Сазонова был маленький, словно игрушечный.
В этот момент в хуторе разорвалось несколько мин. Наши! За войну я и во сне научился различать по звуку, какое из орудий ведет огонь. То были 120-миллиметровые мины. Раздались автоматные очереди и взрывы 45-миллиметровых снарядов. Из дома, где был установлен пулемет, выбежало двенадцать вражеских солдат.
Справа появилась еще одна группа немцев. Там завязался бой. Я несколько раз выстрелил из пистолета. К дому, за которым мы скрывались, подбежали с несколькими артиллеристами Целищев и санинструктор 1-го батальона Вера. Она хотела тут же перевязать Сазонова, но он потерял сознание. Мы внесли его в горницу, уложили на лавку, и Вера занялась им. Пришел начальник штаба Александр Васильевич Мирошниченко и доложил, что хутор освобожден и нам приказано здесь закрепиться. Я отдал необходимые распоряжения. Сазонова перенесли на кровать и послали за линейкой на рессорах, чтобы отправить его в медсанбат или же в полковую санроту.
— Тебе лучше, Михаил? — спросил я.
— Дай пистолет…
— Ты сошел с ума! Сейчас отправим в медсанбат, все будет в порядке.
— Нет, это конец.
— Ты же был пять или шесть раз ранен, и каждый раз возвращался к нам, так будет и теперь, — принялся я уговаривать Сазонова. — Потерпи еще немного… Вот, попей…
Ему дали вина, и он успокоился.
Полковые связисты установили телефон. Когда я доложил обо всем, что произошло, командиру полка, тот отчитал меня за эту вылазку. А мне и без того было тошно: не удержал Сазонова, и вот расплата…
— Иван Иванович, подойди сюда, — тихо позвал Сазонов.
— Что, опять пистолет? Не получишь…
— А Тоню наповал… Хорошо, хоть не мучилась… — заговорил он вдруг об Антонине Гладкой, и я вспомнил о давнишнем разговоре с ней, когда она просила совета выходить ли замуж за Михаила. А теперь уж и ее не стало, и в Михаиле жизнь едва теплилась, и в самый трудный свой час он думал о ней.
Пришла линейка. Мы положили на нее перину, подушки и бережно перенесли Михаила. Завернули его потеплее, стали прощаться.
— Ну, Миша, выздоравливай побыстрее и обязательно возвращайся к нам. Пиши из госпиталя.
— Мертвые не пишут.
— Да выбрось ты из головы эту глупую мысль! — вскипел я. — За жизнь нужно бороться, а ты говоришь так, словно тебя уже нет в живых.
— Мне очень плохо…
Линейка увезла Сазонова.
…Отчетливо помню тот злосчастный день и разговор с командиром дивизии, который перед отъездом с хутора подозвал меня и поинтересовался, как был ранен Сазонов. Я ему все рассказал, как на духу.
— Ты уже не мальчик, а заместитель командира полка, — заметил генерал Бакланов. — Пора уяснить, что командуют боем командиры до роты, а начиная с батальона — управляют боем. Вот и потеряли лучшего в дивизии комбата.
— Виноват, товарищ генерал.
Бакланов все время смотрел прямо мне в глаза, и я, чувствуя свою вину, опустил голову, кляня себя в душе за браваду, которая так дорого обошлась нам.