Читать «Командиры мужают в боях» онлайн - страница 163

В наступательных и оборонительных боях прошел весь февраль.

ПОСЛЕДНИЕ БОИ

осьмого марта 1944 года после пятидесятиминутной артиллерийской подготовки наши войска перешли в наступление. Снег к этому времени уже стаял, и чернозем превратился в тяжелое липкое месиво. Автомашины буксовали, повозки еле тащились, пехота с трудом передвигала ноги. И все же неведомо откуда брались силы, и царица полей успешно наступала. «Неведомо откуда», — сказал я, но нет, я знаю, откуда брались силы у наших солдат, — мы наступали! Хоть и медленно, как нам казалось, однако продвигались все дальше и дальше, гнали врага, вызволяли из фашистской неволи наших людей, и именно это поднимало дух солдат, удесятеряло их энергию.

Противник неоднократно контратаковал нас, пытаясь застопорить наше продвижение, но каждый раз мы отражали его натиск. По мере приближения к районному центру Новоукраинка сопротивление врага усиливалось.

Впереди, примерно в полутора километрах от нас, виднелся курган со странным названием Могила раскопана. Там вел упорный бой соседний полк. Командир дивизии приказал и нам атаковать эту высоту. Перед курганом расстилалось ровное поле с высокой стерней и кучами прошлогодней соломы. Чуть поближе стояли какие-то копны. Враг вел одиночную стрельбу из винтовок. Откуда? Сколько мы ни наблюдали, обнаружить не удалось.

1-й батальон поротно начал выдвигаться на исходные позиции. Начальник артиллерии полка Николай Дмитриевич Целищев и я находились в это время в 3-м батальоне. Целищев из своего «личного оружия» (45-миллиметровой пушки) принялся бить по копнам. Оттуда выскочили и устремились к кургану неприятельские солдаты. 3-й батальон открыл огонь и многих уничтожил. Однако стоило ему подняться в атаку, как с поля снова послышались винтовочные хлопки. Несколько гвардейцев упали, сраженные фашистскими пулями. Майор Карп Алексеевич Бурак получил ранение в глаз.

Атака высоты с ходу не удалась. Наступил вечер. На фоне темного неба, словно на экране, было видно, как одна за другой проносятся, разбрасывая по ветру огненные хвосты, вражеские реактивные мины. Казалось, они неизбежно накроют нас. Но вот прогремел очередной взрыв — и все разом стихло.

Мы снова поднялись и двинулись к кургану. Неподалеку от него стояло несколько тридцатьчетверок. Не знаю, по чьему распоряжению были созданы две группы: в каждую входили танк и стрелковое отделение.

Как потом выяснилось, на поле имелись окопы без брустверов. За высокой прошлогодней стерней их не было видно. В этих ячейках укрывались гитлеровцы. Они-то и вели прицельный огонь. Наши танки проутюжили неприятельские окопы.

Ночью мы были усилены минометным полком из Резерва Верховного Главнокомандования, которым командовал майор Цурбанов, тот самый, что командовал у нас минометной ротой в сорок втором году.

После артиллерийского налета подразделения поднялись в атаку. Завязался ожесточенный бой. Со стрелками действовали три САУ-76. Но две самоходки почти сразу подорвались на минах. Несмотря на это, батальоны продолжали двигаться к вершине кургана. Казалось, победа уже в наших руках. Однако атака захлебнулась, и гвардейцам пришлось залечь. Мы чувствовали, что противник обороняется из последних сил. Требовалось небольшое усилие — и наступил бы переломный момент. Но и мы выдохлись. Целищев выставил свои батареи на прямую наводку, расчеты вели огонь почти в упор, а завершить штурм высоты не удавалось. Такая неясная обстановка — не победа и не поражение — сохранялась до второй половины дня. Нужен был какой-то толчок, чтобы бойцы дружно поднялись и смели со своего пути неприятеля.