Читать «Морратиоа» онлайн - страница 4

Хуртан на этом моменте всегда хотел что-то добавить, но одергивал себя и говорил елейным голосом:

— И Морратиоа остановил их.

На этом рассказ оканчивался. Никто, кроме Сируха и Хуртана, не знал, что он далеко не полон. А еще, сказать по правде, Хуртан знал больше Сируха и не хотел, чтобы он об этом догадался. Хуртан едва не проболтался по пробуждении, но, к счастью, Сирух этого не заметил и никаких вопросов о случайно оброненной фразе ему не задавал.

Дружба — это всегда обман и сокрытие. Пусть мелочное, пусть с благой целью, но таковое найдется в любых дружеских узах.

Однако с каждым годом Хуртан нервничал все больше, потому что в поведении Сируха стали появляться странности. Он мог часами бродить вокруг селения, погруженный в задумчивость, а потом вдруг бросался на землю и начинал с криками разрывать песок. Он кричал «я найду, найду!» Каждый раз это было одно и то же место. То, где они впервые проснулись и обнаружили около себя людей, одетых в одинаковые полотняные хламиды. То, где они очнулись от дикого сновидения, в котором им явился Морратиоа.

Хуртан и Сирух мыслили не так, как другие жители селения. Правители с выколотыми глазами казались им дикостью, замкнутый образ жизни, отрицающий возможность дружбы и любви — абсурдом. В их головах были заложены совершенно другие устои. Когда правители собирались на заседание и думали о том, как бы изолировать себя от народа, о котором они должны были заботиться, Хуртан и Сирух вспоминали зрячих правителей, ведущих опросы среди населения и которые хоть и закрывали глаза на большинство проблем, кое-какие все-таки решали. Когда на общем собрании под председательством тех же правителей, опирающихся только на логические рассуждения и не видящих реальности, решалось, кого за кого выдать замуж и кого на ком женить, Хуртан и Сирух думали о том, что где-то далеко-далеко отсюда люди влюбляются и только потом создают семью.

— С другой стороны, там семьи распадаются, — сказал однажды Сирух. — Помнишь? Люди бьют и убивают друг друга. Бросают детей. А все потому, что сделали неправильный выбор и вольны его исправить. Хотя на самом деле не вольны. Человек должен нести ответственность за свои поступки.

— Что-то в этом есть, — согласился Хуртан. — За все время, что мы здесь, ничего такого не случилось, потому что все подвластно закону, и если ты его нарушишь — это все знают — тебе вырвут глаза и язык, привяжут к столбу, обольют медом и оставят стоять, пока не умрешь от жажды или пока мухи не съедят тебя.

— Да. Свобода губит. Смотри на этих людей — они привязаны к этой низине Морратиоа и не могут уйти отсюда. У них нет свободы передвижения. А тогда все погибли именно потому, что у них была свобода поехать куда угодно…

Сирух помолчал и вдруг с воем бросился на песок. Хуртан пытался удержать его, но безрезультатно. Сирух кричал несвязные слова и разрывал песок руками. Потом упал на него и разрыдался.

— Что с тобой творится! — разозлился Хуртан.

— Я думаю о поездах! Я не могу перестать думать о них! Они должны быть здесь. Здесь! — Сирух в сердцах ударил по песку кулаком.