Читать «Новый Робинзон» онлайн - страница 162

Как ни готовился я к страшному удару – потере моих детей, тем не менее никогда в жизни я не забуду кончины моего сына. Он подозвал меня к себе и сказал, что он очень счастлив, что умирает, потому что он чувствовал, что никогда не будет в силах пробиться в жизни сам, без посторонней помощи, и переносить все то, что переносят его сверстники, другие туземные мальчики – а потому, добавлял он, он был бы только обузой для меня. Это был добрый, ласковый и очень умный мальчик; его умственные способности были развиты не по его годам, и все ровесники его, дети туземцев, в этом отношении далеко отстали от него. Он говорил со мною по-английски, потому что я научил его и его сестренку этому языку, и в последние минуты я, наконец, узнал, что его ужасно мучило и терзало сознание, что он никогда не мог соревноваться со своими товарищами, другими чернокожими мальчиками, в играх и забавах, в которых те проявляли свою силу и ловкость, и он знал, что, не будь моим сыном, он был бы отверженцем в своем племени. Последние слова его, которые я едва мог разобрать, были те, что он сумеет быть лучшим для меня помощником в Стране Духов, чем здесь, на земле. Он до последней минуты был в полной памяти, и когда я, опустившись на колени подле его постели из душистых листьев эвкалипта, склонился над ним, чтобы уловить последнее его дыхание, он чуть слышно пролепетал мне, что он вступает в прекрасную незнакомую страну, где птички поют не смолкая, а цветы цветут не увядая всегда; он говорил, что чудные голоса духов зовут его и он чувствует, что что-то неудержимо влечет его туда. Я не стану говорить о своих личных чувствах в эти минуты, скажу только, что я целовал своего мальчика в глаза и в губы; затем, с чуть слышным: «Прощай, они пришли за мной», он тихо отошел в вечность.

Я знал, что так должно было случиться. Несколько дней спустя и моя маленькая дочка, единственный оставшийся у меня ребенок, вдруг захворала и была так слаба, что вскоре последовала за своим братишкой в страну, где нет ни забот, ни горя. Несчастья мои, казалось, превзошли всякую меру, но величайшее из них ожидало меня еще впереди. Я упоминал уже о том, что у Ямбы появились симптомы различных болезней – несомненных спутников старости. Я не мог не замечать, с чувством затаенного страха и ужаса, что ее прежняя бодрость духа и живая сообразительность, бойкий находчивый ум стали изменять ей, не говоря уже о замечательной эластичности ее движений и удивительной физической выносливости, какими она отличалась в былое время. Теперь она не могла уже сопровождать меня в те дальние и интересные экскурсии, которые мы с ней постоянно делали в течение стольких лет. Кожа ее стала как-то вянуть и морщиться, и она постепенно делалась совершенно старухой. Это явилось причиной того, что на меня стали находить припадки уныния и горького отчаяния. Я часто сидел дома отчасти потому, что уже давно изучил всю эту страну, а также и вследствие отсутствия своей верной спутницы, моей самоотверженной и неоценимой помощницы Ямбы. Я постоянно тешил себя надеждой, что моя жена только временно прихварывает, и что она так ослабела только вследствие того горя, которое постигло нас в последнее время. Но увы! Она слабела день ото дня. Мы оба знали, что конец ее близок, но по какому-то молчаливому соглашению никогда не намекали на эту близкую катастрофу. Каждый раз, когда я останавливал на ней свой пытливый, вопрошающий взор, с тщетной надеждой отыскать в ее чертах какие-либо признаки улучшения в ее состоянии, она делала вид, что вовсе не замечает этого, и продолжала заниматься своим делом, как ни в чем не бывало.