Читать «Авиатор Тихого океана» онлайн - страница 50

Зачем же так ожесточенно подражать птице?

Морис Рембо взял среднее этих двух систем.

Его крылья на две трети их длины представляли собой биплан, а остальная треть представляла собой моноплан. Он придал им таким образом большую прочность на месте их скрепления и сохранил большую гибкость, приближающуюся к гибкости больших перьев птицы.

Общий вид его аэроплана не напоминал ни одного из демонстрируемых в Мансе, Шалоне и Бетене. Обе плоскости находились на гораздо меньшем расстоянии друг от друга, чем у Райта и Вуазена, и близ окончания крыльев они соединялись в одну плоскость.

Инженер определил их форму по производящей, воспроизведя двойной изгиб крыльев больших морских птиц, а именно – большой морской чайки с черной спиной.

Эти длиннокрылые птицы действительно смеются над самыми сильными ветрами, и можно наблюдать, как спокойно они парят над самой поверхностью воды, среди сильных вихрей и водоворотов.

После вопроса о форме крыльев, оставалось решить другой, очень важный, – об управлении ими, разрешенный раньше всех братьями Райт и поэтому-то их аппараты долгое время брали верх над всеми своими соперниками.

Произвести изгиб крыльев, как это известно, – значит дать им, по желанию, такой угол наклона, чтобы аппарат сохранил равновесие во всякое время и особенно во время виража.

В начале опытов Морис Рембо попробовал придать каждому из двух крыльев вращательное движение вокруг шарниров, посредством которых они прикреплялись к лодке. Но в этом способе обнаружилось то важное неудобство, что весь аппарат приобретал тяжелый ход и находился в зависимости от степени совершенства передаточного механизма крыльев.

Решено было оперировать искривлением плоскостей только на части, состоящей из одной плоскости, то есть на трети всей поверхности, при помощи тяги и передаточных блоков, расположенных под двойной частью крыльев. В этом заключался новый принцип Мориса Рембо.

* * *

Теперь все отдались лихорадочной работе.

Склады, припасы, машины, рабочие – все было предоставлено в распоряжение молодого француза.

Его первой заботой было – найти материал для постройки крыльев. Из предложенных ему полос железа инженер выбрал одну, которая по своей форме представляла наибольшую прочность при наименьшем весе.

Это было угловое железо, применявшееся для постройки подъемных мостов. У лейтенанта Спарка как заведующего хозяйством еще сохранилось несколько образцов от 6 до 8 метров длины… Морис Рембо искал железо именно такой длины, так как общий размер птицы достигал от 19 до 20 метров.

Эти фермы тотчас были соответственно изогнуты на кузнице и образовали внешние ребра крыльев.

Они были соединены между собой поперечными стальными тягами, спаянными и склепанными. Промежуточные ребра были сделаны из пластин австралийского туевого дерева, запас которого хранился для рельсов пути, проходившего по главным галереям крепости.

Но когда рама одного только крыла была сложена на полу машинного отделения, был констатирован факт, что невозможно одновременно соорудить в этом тесном пространстве оба крыла. А это одновременное сооружение необходимо для ускорения работы…