Читать «Марфа Васильевна. Таинственная юродивая. Киевская ведьма» онлайн - страница 99

Василий Федорович Потапов

Глава седьмая. Преступление

Есть думы о прежнем; их яд роковойВсю жизнь отравляет мертвящей тоской;Ничто не утешит, ничто не страшит…

И. Козлов

Сам Бог хранит главы Венценосцев…

Поговорка народная

Спит великий князь Владимир Красное Солнышко в опочивальне своей, и светлая улыбка блуждает на открытом челе, знать, сладкие сны баюкают державного и лелеют воображение его приятными думами; а над теремом великокняжеским что-то недоброе совершается: по черепичной, узорчатой кровле прыгает сорока зловещая, над израсчатою трубою блестят два глаза, словно два раскаленные угля, и сорока щебечет.

«Все уладила, Нелегкой! Все будет по-нашему; есть за что попросить у Набольшева, на шабаше, на сарафан да на душегрейку…»

«Смотри ведьма, – прошептало в трубе, – не ошибись в расчете, не согнул бы тебя Набольшей, за труды за твои, в дугу…»

«А за что так? – прощебетала сорока.

«Да так! – просипел Нелегкой, дело-то ты затеяла не по силам: мастерица ты простого киевлянина с ума свести и приворожить и отворожить и в широкой Днепр, за рыбой, пустить… да ведь здесь ты кутишь, мутишь не у богатого мужика, не у зажиточного купца и не у боярина княжеского, а во дворце самого князя великого. Смотри же, не схлопочи на свою голову, а не то Набольшой велит тебя, как о прошлом году на шабаше: вытянуть в нитку да и заставит старшую ведьму штопать его изношенные чулки…»

Засмеялся Нелегкой, а сорока, обидевшись, щебечет ему в ответ:

«Смейся, смейся, просмеешься! А дело выйдет по-моему: послушай!.. Слышишь княгине не спится и мечется она на ложе пуховом, словно в огневице, слышишь, она встает, идет из своей светлицы легонечко, что и фата не шелохнется… вот подходит она к опочивальне великого князя… смотри, что будет дальше!..»

Притихли речи на кровле; пропали Нелегкой с ведьмою.

Спит великий князь Владимир Красное Солнышко… А дверь опочивальни его отворилась: входит Рогнеда робкими шагами и боязливо озирается… луна светит сквозь узорчатое окно и освещает лицо князя великого… но Рогнеде не верится, – склонилась она над ложем державного супруга, начала прислушиваться к его дыханию и наконец уверилась… спит князь Владимир спокойным сном.

«Скоро уснешь ты на веки вечные! – подумала Рогнеда, глядя на князя, и бережно снимает висевший на стене над головою его широкой меч… еще мгновение… и не стало бы великого властителя… уже страшный меч, меч острый блестит в руках мстительницы, уже сверкает он над головою Владимира Красного Солнышка, но внезапно великий властитель Киева пробуждается от сна и видит Рогнеду с подъятым мечом, стоящую у его светлого ложа…

Едва встретила Рогнеда гневный взор своего супруга, как меч выпал из слабой руки и она, упавши к ногам раздраженного князя, умоляет о прощении…

Не молвил Владимир виновной ни слова в ответ и, бросивши на Рогнеду гневный взор, удалился из опочивальни…

Долго виновная стояла недвижимо у ложа, оставленного супругом, долго думала думу горькую и потом побрела в свою светлицу, склонивши головушку… В это время в трубе поднялся и шум и гам, то нелегкой гнал из дворца ведьму зловещую, что хотела думкой-невидимкой прокрасться в светлицу Рогнеды прекрасной… и скоро из трубы порхнула сорока с ощипанным хвостом, и полетела она прямо за широкий Днепр, и грозила она нелегкому ударить на него челом на шабаше…