Читать «В тихом городке у моря» онлайн - страница 163

– Проводи меня, Ваня, – не глядя на него, попросила она. – Лечь хочу. Очень устала.

Он мелко закивал, подхватил ее под руки и повел в дом. Любка, когда-то пышная, круто взбитая, даже тяжеловатая, была теперь почти невесомой – легкой, как дитя.

Он раздел ее, еще больше удивляясь ее худобе, остро выпирающим локтям и ключицам, опустившимся, сморщенным грудям, надел на нее ночнушку, узковатую прежде, в которой теперь она утонула, и бережно уложил на кровать.

Перед тем как выйти из ее комнаты, обернулся и увидел, что Любка плачет – тихо, неслышно, и по худым, ввалившимся щекам медленно катятся прозрачные слезы.

Узнал он все на следующий день. Оказалось, что про свою болезнь Любка догадалась еще осенью – во-первых, стала понемногу худеть, терять аппетит, просто воротило от еды. К зиме появились боли. Любка бросилась в поликлинику, и там, взяв анализы, дали направление в город, в больницу. Строго наказав не тянуть. Тогда она еще верила, что все, может, и обойдется.

В марте ехать не хотела, ждала на праздники Аську. А когда та не приехала, все-таки собралась в больницу.

Операцию сделали через три дня, но, придя в себя, она поняла, что дело швах, разрезали и зашили, как говорили опытные больные. Однажды прочла свою карту – рак желудка четвертой степени. Все стало ясно, ей даже не предлагали химию – бесполезно.

В коридоре поймала лечащего врача, молодого совсем, почти мальчишку. Прижала к стенке.

– Давай, милый Пал Сергееич! По-честному и без утайки. Сколько мне осталось?

Бедолага Павел Сергеевич вжался в голубую крашенную маслом стену и, понимая, что не отбиться, начал лепетать про «возможный благоприятный исход», про то, что «бывают разные чудеса», и про то, что «врачи не боги, и они ошибаются».

– Сколько? – хрипло повторила Любка. – Не морочь мне голову, парень! Мне нужны сроки.

Он замялся.

– Месяц, два? Три? – настаивала она.

Ничего уточнять доктор не стал, снял очки, протер их краем халата и опустил глаза.

– Понятно, – усмехнулась Любка.

На следующий день она выписалась.

– Почему ты ничего не сказала? Почему? Как ты могла скрыть такое? – кричал он. – Мы бы поехали в Москву! В Питер, в конце концов! Нашли бы лучших хирургов. Я бы перевернул весь город! Люба! – стонал он. – Как ты могла!

– Ваня, – тихо ответила Любка. – Зачем? Чтобы продлить эту боль? Залезть в долги, измучить тебя? Зачем? Глупо, по-моему. Значит, такая судьба. И ничего не попишешь. Сама виновата. К жизни я, Ваня, с пренебрежением относилась. Не уважала ее, не ценила. Не дорожила ею совсем – да ты сам знаешь. Даже когда… Когда ты появился и я стала почти нормальной. Благодаря, конечно, тебе. И когда про Аську все поняла и про себя. И про тебя, Ваня. Только все поздно! Не успела я. Казалось бы, извиниться мне перед ней, перед жизнью. Люди и пострашнее вещи переживают. Мне бы перестать злобиться и проклинать ее. А не смогла – так привыкла, так ее, жизнь, прожила. Ах, ты со мной так, ты меня ненавидишь? Ну так и я тебя! А она этого не простила. Что теперь говорить? Не на Аську я обижалась, на себя. Хотела исправить все, изменить. Поговорить с ней. По-раз-го-ва-ри-вать. Как ты с ней говорил! Объяснить ей все, повиниться. А она не ехала, Ваня. Так и не получилось у нас. А с этим тяжело уходить, ты мне поверь. А тебе ничего не сказала, потому что жалела тебя. И так тебе досталось – не приведи господи, а тут еще я… Нет, не хотела, чтобы ты в больницу мотался, переживал. Прости, что сейчас явилась – просто стало невмоготу там оставаться.