Читать «Повесть о белой медведице. Пират» онлайн - страница 20

Однажды что-то ворохнулось во чреве медведицы. От невыразимо сладостного ощущения сами собою подкосились ноги. Кто-то живой и настойчивый шевельнулся еще раз. Кривошейка растянулась на льдине, громко заурчала…

В середине сентября медведица вновь вышла к острову Врангеля. Суша была покрыта толстым слоем снега. Солнце уже не показывалось на небосклоне, лишь в полдень на два-три часа озарялся восток, хребты и сопки острова заливал малиновый свет. Скоро солнечный шар провалился в преисподнюю на долгие месяцы. Наступила полярная ночь. Птичьи базары опустели. На зиму птицы улетели в иные страны, где нет леденящего ветра и вдоволь пищи. Но по весне неведомая сила соединит их в стаи и вновь пустит в дальний путь на неприютный, но родной остров.

Только белая чайка да черный, словно обугленный, ворон остались здесь зимовать. Вообще-то метахлюк - черный ворон, - если верить старикам эскимосам, давным-давно был белым, как снег, как белая чайка. Тысячи лет назад Земля была покрыта мраком. Клюнул белый ворон черное небо - звездочка блеснула, клюнул еще - другая засияла. Расхрабрился и проклевал дыру с голову белого медведя. Вышло оттуда яркое солнце, на радость людям да зверям осветило Землю. Да вот беда: опалило ворона солнцем, черным он стал, словно головешка. Ни один эскимос не убьет эту птицу, даже слова ей обидного не скажет. Метахлюк - страдалец, священная птица…

Пернатых на острове осталось совсем мало, но зато появились тысячи моржей. Такого скопления исполинских клыкастых животных медведица ни разу не видела. Ржаво-коричневые, кирпичные, розовые, с налитыми кровью глазками, они лежали на каменистой косе вповалку и даже друг на друге, поводя толстыми вибриссами - усами, растущими из мясистой верхней губы. Мычание, рыки, визг, беспрестанное хлопанье ласт повздоривших самцов не умолкали ни на минуту. Животных донимали вши, спрятавшиеся в складках толстенной и твердой, как жесть, кожи, и они терлись телами о камни. За много миль лежбище издавало тяжелый, зловонный запах.

Медведица обошла моржей стороною. Однажды она по неопытности решила поохотиться на это клыкастое чудище и чуть было не поплатилась жизнью. Морж только с виду неповоротлив. В бою он неистов и дьявольски проворен; удар ласты страшен; поворот шеи - и опущенные бивни разят врага и сбоку, и сверху.

К концу сентября Кривошейка вышла к лагуне Дрем-Хед, узнала склон сопки, облюбованный ею для берлоги еще в первый приход на остров. Она не была в одиночестве. Именно на этой сопке решили залечь десятка два беременных самок. Медведицы рыли в плотно утрамбованном ветрами снегу берлоги и не обращали друг на друга ни малейшего внимания.