Читать «Биография великана» онлайн - страница 37

«Убивайте их всех; бог там уж разберет, кто из них католик, а кто еретик!» Так по указу церкви не был пощажен ни один человек населения: ни грудные младенцы, ни дряхлые старики.

Обвиняемых на суде инквизиции не могли защищать адвокаты. В тех же случаях, когда церковь хотела сохранить какое-то подобие судейского разбирательства, поражает лицемерие священных судей. Ведь если обвиняемый признавался виновным в еретических мыслях и высказываниях, инквизиция не приговаривала его к казни, а передавала грешника в руки светских судей с просьбой «пощадить его жизнь».

Горе, однако, было наивным судьям, поверившим этой лживой фразе и пощадившим беднягу. В таком случае их самих ожидал костер.

Справедливость требует признать, что позднее церковь сохранила человечеству те остатки римской и греческой культуры, которые пережили нашествие варваров и неистовство первых последователей христианства. Но делала все это она не бескорыстно.

К концу средневековья именно монастыри явились новыми очагами культурной жизни. При монастырях возникали школы служителей церкви, в них переписывались книги. Однако эту положительную роль в развитии культуры церковь стала играть далеко не сразу.

В первые же века христианства фанатичные толпы верующих с остервенением истребляли все, что, по их мнению, было связано с язычеством.

Уничтожались не только произведения искусства и книги, физически уничтожались замечательные люди.

Так было с последней представительницей греческой мысли, талантливым математиком Гипатией. Живя в Александрии, Гипатия с таким искусством комментировала произведения знаменитых геометров, что на ее лекции трудно было попасть. Всякий день у ее дома можно было видеть целую вереницу экипажей — это цвет александрийского общества собирался слушать свою любимицу.

В один из темных дней истории подстрекаемая проповедями некоего «святого Кирилла», озверевшая толпа верующих стащила Гипатию с колесницы, приволокла к церкви, где устричными раковинами содрала с костей тело прекрасной язычницы и, уже потерявшую сознание, бросила ее в огонь.

Благословение церкви спасло изуверов, никто не был наказан за это чудовищное преступление.

Ужасающее впечатление производили первые монахи!

Заросшие грязью, гордо заявлявшие, что вода касается их тел, лишь когда необходимость заставляет перейти вброд реку, нежно называющие вшей «божьими жемчужинами», первые служители церкви напоминали своим видом скорее далеких предков из древнекаменного века, нежели жителей Римского или Греческого государства.

Они даже гордились тем, что являются как бы олицетворением отрицания всех достижений культуры, завоеванных человеком тяжелым и многовековым трудом.

В освященном церковью описании жизни святого Бенедикта, основателя могущественного Ордена бенедиктинцев, рассказывается, что, когда пастухи нашли его, прячущегося в кустах после долгих молитв, прикрытого звериной шкурой, они самого «святого» приняли за зверя.