Читать «Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов» онлайн - страница 40

Спустя полтора-два месяца несколько мужчин призывного возраста, в том числе и меня, финские власти вызвали и направили в другой лагерь. Куда и зачем - я не знал. Из различных лагерей собрали нас примерно 75 мужчин. Позднее выяснилось, что направили в лагерь военнопленных, который помещался в г. Петрозаводске на ул. Льва Толстого. Здесь начались допросы, цель которых сводилась к тому, чтобы добиться от нас признания в том, что мы не мирные граждане, а советские военнослужащие.

Лично меня допрашивал офицер финской армии, фамилии которого я не знаю.

Меня привели к нему, и он стал задавать мне вопросы: «какое у меня было оружие», «куда я дел оружие», «в какой воинской части я служил» и др.

Я объяснил, что не являюсь военнослужащим, а работаю на железнодорожном транспорте, в воинских частях не служил и никакого оружия не имел.

Офицер требовал, чтобы я назвался военнопленным. Я категорически отказался отвечать. Тогда офицер предложил мне встать и выйти на середину комнаты а сам стал натягивать резиновые перчатки. Вначале я не понял, в чём дело. Вдруг он подскочил ко мне и стал наносить мне по лицу один удар за другим. Избив меня, офицер спросил, намерен ли я сознаться. Я вновь отказался.

Тогда офицер написал протокол допроса, в котором было написано, что я сознаюсь, что являюсь военнопленным и имел при себе оружие. Я отказался подписать этот сфабрикованный протокол, заявив, что ничего подобного я ему не говорил. Тогда офицер написал другой протокол, в котором было сказано, что я хотя и не военнопленный, но имел при себе «наган». Я отказался подписать и этот протокол, объяснив, что никакого оружия у меня не было.

Офицер продолжал настаивать и одновременно интересовался, кто ещё из железнодорожников имел оружие. Я заявил, что нам, железнодорожникам, оружия не выдавали и поэтому назвать таких людей я не могу.

Офицер приказал мне снять валенки и чулки, а сам, вытащив из горящей плиты накалённый прут толщиной в палец, стал прижигать мне голые пятки. Несмотря на неимоверные мучения, лопавшиеся на теле пузыри, я упорно стоял на своём, - что я не военнопленный.

Офицер, повидимому, наслаждался моими мучениями и после каждого прикладывания раскалённого докрасна прута к телу спрашивал, сознаюсь я или нет.

Пытка раскалённым железом продолжалась более 10 минут.

Видя, что я упорствую, офицер придумал ещё одну пытку. Он заставил меня подойти к горящей плите и нагнуть голову, предупредив, что если я по счёту «три» не сознаюсь, он меня пристрелит: «Для вас, собак, пули не жалко», - сказал мне офицер.

Я выполнил всё, что мне велел офицер, однако он не выстрелил.

Видя, что ему ничего не добиться, офицер составил протокол, что военнопленным я не являюсь, который я охотно подписал. После пыток я 20 суток находился в лагере для военнопленных.

18 июля 1944 г.

ЗАЯВЛЕНИЕ

В Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчико» и их сообщников от учителя Старцева Николая Александровича, год рождения 1910, проживающего в настоящее время в г. Петрозаводске по Полярной улице в доме 97