Читать «Тайна аббата Соньера» онлайн - страница 254

— Черт возьми! Что вы так все печетесь о том, чтобы мне было хорошо, я не заслуживаю этого. Вера, я ее потерял, Газел… Потерял, ты понимаешь? Улетучилась! Стерлась! Растворилась! Больше ничего не осталось в моем уставшем теле. Остались только мой живот, мои внутренности, весь этот механизм, который нужно кормить. Да, вот моя миссия, моя единственная забота: накормить себя, найти денег, чтобы прожить несколько дней и начать снова и снова.

— Ну, так тебе самое время отправиться в Лурд и начать продавать там раненным на фронте медальоны с изображением Богородицы. Многие из нас так поступают в эти трудные времена. Может быть, ты сможешь таким образом приблизиться к Святому Духу.

— Я поразмышляю над этим.

Беранже поразмышлял, но никуда не поехал…

Он продолжает питаться повседневным подаянием по всей округе, продавать изящные вещицы, книги, предметы мебели. Поехать в Лурд? Зачем? Говорят, что город стал одной гигантской больницей и там вдыхаешь запах смерти. Он не желает ехать, чтобы увидеть смерть. Настоящую, непоправимую, окончательную. Ту, которая отправляет людские существа или на вечные муки, или на вечный покой. Он не хочет смотреть в лицо умирающим, он их слишком много видел за свою жизнь священника, этих мертвенно-бледных лиц, охваченных паническим страхом. Слишком много…

— У нас больше нет растительного масла.

Голос Мари прозвучал, как удар гонга в его черепе, полном тревожных мыслей. Беранже принимается в сотый раз разглядывать полки в поисках полной бутылки.

— Ты слышал, что я тебе только что сказала? — бурчит Мари.

Никакого ответа. Взгляд Беранже продолжает блуждать. Пустые коробки. Пустые корзины. Пустые мешки. Кроме мешков с картофелем.

— Мы даже не можем приготовить омлет, — продолжает Мари. — Яиц тоже больше нет. Остается только суп, — добавляет она отчаявшимся тоном. — Но я могу продать свои драгоценности.

— Нет!

Картофелины, которые она сложила маленькой кучкой посреди стола, разлетаются в разные стороны от обрушившегося на стол сильного удара руки Беранже.

— Мы когда-нибудь придем к этому.

— Никогда!

Мари снова принимается за очистку картофеля, опуская свои плечи. Вновь тишина. Эта отвратительная тишина и нищета, которая наполняет печалью весь дом.

Вскоре запах лука погружает их еще чуточку глубже в отчаяние. Один и тот же запах каждый день на протяжении месяцев. Такой стойкий, что он окончательно пропитал стены, их одежду, их волосы, их кожу. Запах бедности.

В полдень Беранже тихо проглатывает суп, в котором плавают кусочки наломанного им хлеба. Густая дымящаяся жидкость больше не имеет вкуса во рту. Он проглатывает и молчит, даже скупясь на действия. Несмотря на его кажущуюся дряблость, его принципиальный отказ, бурно кипящие мысли продолжают свое ночное путешествие через мрак прошлого к темноте будущего.

Позднее он пьет прокисшее вино в саду вместе с пастухами, живущими в горах, которые рассказывают истории о живых мертвецах, о пугалах, о Папаронье. Такие же одиночки, как и он сам. Он похож на них, но они видят в нем только умного и доброго мужчину, который снова хочет стать их кюре.