Читать «Тайна аббата Соньера» онлайн - страница 192

Беранже оценивает лицемерие этих зевак, собравшихся со всех четырех сторон света. Они пришли, чтобы насладиться скандалом, который обрушился на Кустоссу. Преследуя по пятам следователя Раймона Жана и журналистов из Парижа, они отправились даже на кладбище в надежде узнать чуть больше об убийстве аббата Желиса.

Главный викарий, монсеньор Кантегриль, склоняется над гробом из светлой древесины и шепчет слова про «бедных духом», «грех», «прощение», потом сравнивает отца Желиса с Симоном Петром, забрасывающим свои сети в глубокие воды озера Генезарет, иначе называемого морем Галилеевым.

Дети плачут. Женщины плачут. Муниципальный совет плачет. Все крестятся со странным рвением, когда главный викарий освящает гроб. Первым в очереди из священников, облаченных во все черное и пришедших проводить в последний путь своего друга, Беранже тоже освящает гроб. Будэ, Тиссэйр из Арка, Кальвэ из Куизы, Габель из Люк-сюр-Од и другие следуют его примеру. Не испытывающие никаких чувств могильщики ожидают команды главного викария. Тот наконец дает знак головой. Они опускают гроб в яму Веревки издают скрип. Толпа приходит в движение, делает шаг вперед и тихим голосом комментирует:

— Бедный кюре.

— Ба! Да он был стар. Он уже отжил свое.

— Но быть убитым в его возрасте, да еще будучи священником, вы отдаете себе отчет?

— Это ужасное святотатство.

— Кажется, что следователь приказал задержать его племянника.

— Мерзавец! Это меня не удивляет. Это он, будьте уверены.

— Весь в долгах, как в шелках. Он никогда не мог из них выбраться. Да еще осмелился прийти, чтобы обворовать своего дядюшку.

— Я надеюсь, что они отрубят ему голову.

— Поговаривают, что нашему славному кюре проломили череп.

— Да, какой ужас! Повсюду кровь.

— Его призрак вернется. Говорят, что они всегда возвращаются, чтобы отомстить живым.

Говорят. Говорят, говорят… Гул голосов усиливается. Священника, кажется, пытали кочергой, ему вырвали глаза… Беранже слышит обрывки фраз. Ему бы сейчас хотелось быть в другом месте. Подальше от этой толпы, которой так не хватает гнусных сенсаций. Некоторых из них самих следовало бы отправить в яму. Однако он остается бесстрастным, думая о теле своего друга, которое скоро станет гнить, разлагаться и превратится в пыль.

— Желис, прости меня, — шепчет он.

Он чувствует на себе ответственность за его смерть. Человек умер из-за него, был убит вместо него. Бросая вызов, ему хотелось бы громко прокричать Богу, что он здесь, живой, стоит у подножия горы, и нужно уничтожить его и всех тех людей, которых привлекает заколдованный холм.

«Почему я еще живой?»

Вереницы мужчин и женщин проходят мимо ямы. Некоторые знакомые Беранже отваживаются заговорить с ним, когда оказываются рядом. Он им вежливо отвечает, сохраняя серьезный вид и не отводя своего взгляда от Ренн-ле-Шато, взгромоздившегося на синем горбе проклятого холма.