Читать «Красный падаван-2: Наш человек на небе» онлайн - страница 13

Вместо продолжения решительного наступления на Москву, вермахт был вынужден заниматься «рокировкой» — переброской на центральное направление частей группы армий «Север». Коварные русские, — чёрт бы побрал их разведку! — немедленно воспользовались оперативной ситуацией для наступления в районе дуги Опочка-Пустошка-Великие Луки. Удар наносился второпях, без должной подготовки — но и немцев застал врасплох. Фронт качало из стороны в сторону, как стрелку осциллографа. Германские «сверхчеловеки» перегорали в сверхусилии — и перегорали совершенно напрасно. Именно осознание этой напрасности и подкосило рейх едва ли не надёжнее, чем гигантская пружина Советской обороны, в которой русские планомерно лишали вермахт его главной ударной силы — танков. В тридцатые годы большинство военных теоретиков полагали, что отрыв танковых частей от пехоты приведёт к их уничтожению. Во Франции ничего подобного не случилось — реакция благоразумной европейской публики на заляпанные свастикой железные коробки варьировалась от умеренной трусости до неумеренных восторгов. «Сопротивление»? Oh là là, о чём вы?.. Быстроходные дивизии выходили на оперативный простор и... и творили  что хотели. Следом подтягивалась пехота, тыловые немецкие части расслабленно принимали цветы и кокетливое внимание парижанок... Ну да что делить европейцам? Одним миром мазаны, одной свастикой крещены. Простодушные немцы, так удачно освобождённые от химеры совести, всего лишь произносили вслух то, что французы, англичане и прочие шведы исповедовали всегда; на Востоке благородные дети мясников всего лишь реализовывали вековую европейскую мечту, с достоинством несли бремя белого человека и его же неоспоримые ценности: «рабство всем, кто не мы; непокорным — смерть».

Но Россия — не Европа. Здесь и публика диковатая, и вкусы совсем, совсем иные; цирковые тринадцать заветных метров бледновато смотрятся на русских просторах. Не приученные к высокой европейской культуре дикари скверно принимали гастролёров: дружно бойкотировали шапито, норовили подпалить кулисы, даже срывали попытки перекусить в антрактах; а ежели когда и хлопали — то в основном из противотанковых колотушек. Быстро выяснилось, что бродячий немецкий цирк как никогда близок к банкротству. Европейцы наслаждались представлением — русские сражались. И русские очень хорошо понимали, за что они сражаются — и против чего. Стоило танкам вермахта попытаться выступить с сольным номером — это приводило к их гарантированному разгрому. Танки утрачивали своё самое ценное свойство — способность к глубокому прорыву за линии вражеской обороны.

Штурмовая и бомбардировочная авиация гитлеровцев, собранная в особые ударные эскадрильи, на этот раз тоже оказалась бессильной: русские исключительно грамотно концентрировали части наземной ПВО — настолько точно и своевременно, что параноики из абвера, и без того не слишком склонные к конфиденциям, устроили настоящую истерику, выискивая поставщика русским свежайших оперативных планов.