Читать «Эхо войны. Неудобная правда» онлайн - страница 42

Г. Саралидзе: Меня удивляет, как то, что сделано против нашей страны, находит у нас сторонников. Ведь трудно себе представить, чтобы в Соединенных Штатах Америки, например, вышел фильм или какое-то художественное произведение, в котором бы рассказывалось о том, что практически все бойцы американской армии – насильники, мерзавцы и подлецы. А у нас такое возможно. Почему?

Д. Куликов: Очень просто. Люди, которые у нас снимают, они же в первую очередь снимают для Запада. Это заказ. В принципе, может быть, когда-то по отношению к Соединенным Штатам кто-то закажет художественный фильм о том, как вели себя «поголовно все» (я специально в кавычки ставлю) американцы во Вьетнаме.

В западных фильмах и книгах нет тотального очернительства.

Наши диссиденты бежали всегда на Запад. А единственное, что там можно было продать, – вот такую услугу. Ты должен был на свою родину вылить помоев как можно больше.

К примеру, прибалты перешли в Европейский союз. Вы хотели вас спокойно отпустили, чего вам еще надо? Нет, о России, о СССР только плохое от них слышишь. Почему? Потому что продается инструмент, которым можно давить на Россию. Потому что цель только одна. До тех пор пока есть Россия в своих границах, со своим многоконфессиональным и многонациональным народом и со всем историческим прошлым, наша страна является реальной и подлинной альтернативой Западу. И они не могут это терпеть.

Г. Саралидзе: Про Вьетнам действительно много фильмов снято, там говорится о том, как калечит война человека, когда он не понимает, за что воюет, но никакого очернительства своих, никакой исторической подоплеки тех событий…

Д. Куликов: Опять же, с сегодняшним днем проведем параллели. Вот этот американец, который сказал, что Гитлер не применял химического оружия, – он бы еще сказал, что они в 60-х и начале 70-х годов не применяли его во Вьетнаме! Оставьте в покое Гитлера, на себя посмотрите, господин Спайсер.

Г. Саралидзе: Да, и про ядерное оружие я бы еще не забывал.

Д. Куликов: В данном случае речь о химическом, которое американцы применяли почти через 30 лет после Гитлера.

Г. Саралидзе: Армен, тебе доводилось лично разговаривать с людьми, которые занимаются очернением нашей истории?

А. Гаспарян: Понимаешь, у этих людей есть одна родовая травма. Называется она – опыт первых демократов Советского Союза, которые жили и блестяще себя чувствовали в невероятно простой парадигме: все, что говорится в Советском Союзе, это ложь. С этой мыслью они прошагали последние 25 лет. Не так давно в телевизионной программе у Дмитрия мы услышали о том, что, оказывается, в годы Гражданской войны не было, например, интервенции.

Г. Саралидзе: Да, я наблюдал за этой интересной полемикой.

Д. Куликов: А Чапаева расстреляла ЧК. Это второе, что мы в ходе этой программы узнали.

А. Гаспарян: Там вообще много чего было сказано. Но про интервенцию мне особенно запомнилось. Если ты так относишься к прошлому своей страны, то все, что для тебя написано, скажем, историком Гофманом, будет единственно верным. Если тебе об этом говорит «Би-би-си», ты тоже будешь этому неукоснительно верить. Главная проблема заключается в том, что за эти 25 лет любой человек, интересующийся этой темой, мог бы уже лично отправиться в архив и посмотреть документы. Они же не секретные. Сиди и читай. Но неинтересно, потому что гораздо проще выйти и разоблачать проклятых наследников коммунистической идеологии и на этом зарабатывать моральный и политический капитал. Люди, позволяющие себе подобного рода вещи озвучивать, – любимцы западной прессы. Они, между прочим, мученики за демократию и за правду. И естественно, что конструкция возвращаясь к теме про изнасилованную Восточную Пруссию чрезвычайно любима. Во-первых, она оправдывает очень многие вещи, которые совершила германская оккупационная администрация. Во-вторых, она выводит из-под удара вообще все действия союзников. И в-третьих, она должна окончательно зафиксировать в общественном сознании, что коммунизм и нацизм – это две абсолютно преступные идеологии.