Читать «Непростые истории 3. В стране чудес» онлайн - страница 43
Жанна Бочманова
Он едва не клевал носом. Не понимая, что делаю, я устроился головой на его коленях. Сон пришёл через тепло и запах трав… целый букет.
***
Повреждённую правую ногу Дольф – так его звали – утром согнул и перевязал, закрепив половиной толстой ветки. Он знал своё дело, уверенно наносил лечебную мазь и бинтовал ногу. Действовал умело и уверенно.
Весь день мы шли. Дольф помогал мне и поддерживал, когда я терял равновесие. Медленно ковыляя на трёх ногах, я опирался на его плечо, невольно перенося весь вес.
– До ночи мы не успеем добраться, – сказал он под вечер. – Заночуем в поле.
Мы снова спали рядом, под одним одеялом у небольшого костерка. Запах трав дарил чувство умиротворения и защищённости.
– Скажи, – спросил он следующим днём, – а как тебя зовут? Твоё имя, я до сих пор не знаю его.
– Элиас, – прошептал я.
– Красиво, – улыбнулся Дольф.
Он рассказывал в дороге забавные истории, пытаясь отвлечь и повеселить. А обо мне не спрашивал. Только имя.
– Элиас, ты… боишься? – спросил он. Идти оставалось недолго, деревня показалась на горизонте.
– Да, – чуть помолчав, произнёс я.
Прошло больше двух дней, я не мог с уверенностью сказать, что перестал бояться. «Он человек!» – и для меня этим всё было сказано. Недоверие к людям навсегда останется у кентавров в крови.
– Прости. – Я отвернулся, пряча глаза и покрасневшее от стыда лицо.
– Ясно. Я не могу требовать от тебя доверия.
Тогда я почувствовал укол вины. Столько всего произошло в эти дни: едва не умерев, я получил шанс на спасение.
– Да не переживай, я прекрасно понимаю, что тебя гложет. Будь настороже, тогда проживёшь дольше, – он засмеялся. Так легко и непринуждённо, что и я невольно тоже улыбнулся.
Далеко за полдень, когда солнце склонилось к закату, небо потемнело, и прохлада вместе с невесомым туманом потянулась из ближайших лесов, он указал на темнеющий впереди ряд домиков.
– Мы почти пришли. Но нам не туда, – повёл пальцем вдоль горизонта вправо. – Вон там, за лесом.
– Ты живёшь далеко от сородичей? – удивился я.
– Меня считают колдуном.
Он говорил, говорил, говорил… Как ни странно, это успокаивало. Дольф одинокий, но общительный, открытый и добрый, словно жеребёнок.
Ещё до заката мы шли до жилища Дольфа, что на опушке ютилось под раскидистой сосной. Его дом показался мне крошечным: одна комната с земляным полом, провисшей крышей, маленьким оконцем и покосившейся хлипкой дверью. Из мебели только кровать и стол с единственной табуреткой. Небольшая печь в углу, почти чёрная из-за сажи.
– Если ты не против, я постелю тебе соломы. Кровать не выдержит кентавра.
Он улыбнулся. Дольф постоянно улыбался. Озорная, смущённая или грустная – улыбка украшала его лицо. А ещё рябые крапинки на носу и щеках – Дольф словно рождён солнцем. И лугами: от него веет теплом и травами.
Он помог мне устроиться на соломе, мягкой и ароматной. Усталость от длительного перехода дала знать: глаза слипались. Прислонившись спиной к нагретой от печи стене, я наблюдал, как Дольф готовил очередную порцию лекарств. Его длинные пальцы порхали над мешочками, коробочками, склянками, таскали щепотки, смешивали, растирали… Даже завораживающе.