Читать «Непростые истории о самом главном, сборник рассказов. Современная проза» онлайн - страница 23

Танго

Нежные ещё, ласковые лучи первого весеннего солнца касались её рук, оголенной шеи, порозовевших от беззаботного счастья щёк. В тёмных волосах, прямых и длинных, словно русалочьих, играли золотисто-розовые блики. Сквер был ещё пуст и не ухожен, апрель только по-хозяйски обстоятельно осматривал фронт работ, поглядывая на медленно кружившуюся девушку. Закрыв глаза и впитывая в себя тепло, по которому так соскучилась в эту пасмурную и холодную зиму, она вдыхала аромат приближающейся весны. За плечами – преддипломная практика, дипломный проект, часы в пыльных залах библиотек, нервные перешёптывания родителей. Впереди – шаг в неизвестность.

Сейчас – короткий миг, принадлежащий только ей.

Тревожная мелодия «Кумпарситы» вывела её из равновесия: на экране светилась аватарка улыбающейся мамы.

– Алло, – отозвалась, скрывая вздох. Всё, веселью конец.

– Стеша, что ты так долго? – требовательный, чуть капризный голос. Мама никогда не работала, создавая уют, обустраивая быт своему мужу, видному адвокату, профессору кафедры гражданско-правовых дисциплин престижного московского вуза, автору бесчисленного количества работ в области сравнительного правоведения. Наверно, только руководя жизнью такого человека, как Стешин отец, можно увериться в собственной божественной непогрешимости.

– К метро иду, мам. Только из университета вышла. Марго дипломную приняла, на этот раз без замечаний, – Марго – Маргарита Николаевна Зильбер – научный руководитель, женщина сложная, болезненно реагирующая на знаменитого отца своей подопечной, несколько раз заставляла переписывать дипломный проект, требуя более глубокого анализа.

Мать фыркнула в трубку:

– Да кто бы сомневался… Слушай, захвати в супермаркете сыр вкусненький. Ну, ты знаешь, какой мне нравятся. И не задерживайся. В семнадцать сорок пять, чтоб дома была. Тебе ещё надо переодеться к ужину.

Всё ясно. «Переодеться к ужину» могло означать только одно – сегодняшний ужин наверняка не будет семейным.

Стеша слушала материнские указания, лениво перешагивая через тёмные, покрытые тонкой ледяной крошкой лужи. Взгляд блуждал и неожиданно упёрся в светлые глаза с искринкой. Они смотрели на неё, как на старую знакомую, и улыбались. Будто знали о ней больше, чем может знать прохожий. Высокий худощавый парень в тёмной военной форме сидел на скамейке и улыбался ей, пряча на дне серых глаз ватагу чертенят.

Стеша смутилась и ускорила шаг.

* * *

Конечно, она не ошиблась.

Конечно, её подозрениям суждено было сбыться.

Дома затевался грандиозный «сейшен». Начищен и выставлен хрусталь. Расправлены складки тяжёлых штор в гостиной. Начищен паркет.

На маме – элегантные узкие светло-бежевые брюки и свободная блуза навыпуск, крохотный кулон с изумрудом искрится на изящной шее. Золотистые волосы нарочито небрежно завиты и подобраны, оголив бархатистую кожу. Татьяна Николаевна в свои пятьдесят с небольшим могла дать фору многим двадцатилетним красавицам: стройная, ухоженная, уверенная в себе. На её фоне Стеша выглядела неоперившимся утенком.