Читать «Слезы Чёрной речки» онлайн - страница 22

Леха, незаметно подкравшись сзади к девице, неторопливо потирал ушибленную ладонь. После нескольких секунд неопределенности он коротко сплюнул и как бы нехотя бросил:

— Я же говорил, что все девки — дуры...

ГЛАВА 5

Сквозь сон Маша слышит какие-то непонятные звуки, похожие на мычание коровы. Звук настойчив и требователен, раздается с определенными промежутками. Девушка не может понять, где она. Какие-то секунды, и она осознала, что находится в таежной избушке в окружении подруг. В темноте Маша осторожно проводит руками и натыкается на спящую сестренку. Она сладко сопит. Однако в размеренное дыхание спящих подруг вкрадывается более громкое мурлыканье, раздающееся непонятно откуда.

В семнадцать лет девичий сон самый чуткий. Маша, проснувшись полностью и присев на нарах, замерла, вслушиваясь в незнакомую убаюкивающую песенку.

— Ууу-уу-у-рмм! Ууу-у-у-уррмм! — слышалось где-то рядом, у самого уха. Сразу же за этой песенкой раздался ответный, более громкий призыв, как будто кто-то бубнил в пустой бочке:

— Урррмм! Пуфф-ффухх!

Девушка поняла: «Да это же медвежонок! А кто ему вторит?»

— Пуфф! Фухх! — раздалось снаружи опять, но уже громче и требовательней.

От легких ударов по стене вздрогнула избушка. Маша окаменела, от страха заколотилось, затрепыхало сердце, да так сильно, что, казалось, вот-вот выпорхнет из груди. Она окончательно поняла, что идут «переговоры» матери с медвежонком. Противный, скребущий звук вывернул душу — медведица попробовала стену на «коготь». Слышно, как трещали отдираемые от бревен щепки. Стена не поддавалась.

Затем мамаша ударила стену своим телом, и сильнейший удар разбудил всех девчат. В потемках послышались недовольные голоса:

— Кому не спится?

— Зажгите лучину! Спички на столе.

Опомнившись, Маша бросилась к столу по памяти и, быстро похлопав по доске ладошкой, нашла спички. Трясущимися руками достала одну из серянок, зажгла и поднесла пляшущий огонек к воткнутой в щели бревна лучине. Пламя перекинулось на щепу и растворило мрак ночи в зимовье, осветив недоуменные, заспанные лица.

— Что всполошились? — зевая, спросила Татьяна, но на ее вопрос никто не успел ответить.

Еще один удар, сильнее предыдущего, обрушился на стену. Зимовье дрогнуло, но стены и на этот раз не сдали. Срубленная изба напоминала маленькую крепость. Шесть кедровых кряжей, выложенных когда-то на совесть добросовестными и кропотливыми староверами, выдерживали натиск медведицы.

Девчата сразу же поняли, что происходит. В зимовье началась паника. Все бросились к противоположной стене, в суматохе толкая друг друга, наступая на упавших, спотыкаясь. Визг, крик, плач!

А медведица бьется все чаще, кидается на преграду, грызет клыками стену, царапает ее когтями. Только и слышится, как трещит отдираемая древесина. К протяжному стону и настойчивому фырканью добавляются шумный сап и грозный рык — хозяйка тайги начинала сердиться.

Вдруг все стихло: медведица перестала биться о стену. Очевидно, она меняла тактику нападения.