Читать «Рисунок по памяти» онлайн - страница 274

Возвращение домой с телом Самата в гробу, было очередным испытанием. Его нужно было похоронить. Вот это стала самым главным испытанием. Всем людям нельзя закрыть уши и завязать языки, так что весть о кончине Самата Абу Аббаса и слухи о произошедшем расползались по улицам города словно алчущие крысы.

И вот сейчас в его доме поселилась тишина и скорбные рыдания. Многие партнеры по бизнесу разрывали контракты, не объясняя причин. Слуги увольнялись, а муж Сабиры грозился вернуть дочь в дом, как только та родит и пройдут положенные три месяца.

Мужчина еще надеялся, что муж поменяет свое решение и молился об этом в каждой молитве, надеясь, что Аллах не отвернулся от их семьи навсегда.

Сердце ныло все сильнее. Жаудат сел на диван, откинувшись на спинку и закрыв глаза рукой.

— Что же ты натворил, Самат. Ты обрек себя на муки ада, но потащил в его пламя и всю свою семью, — прошептал он.

Грудь сжимало все сильнее, на нее словно положили огромный камень.

— Выпей, дорогой, — перед лицом появилась ладонь, в которой лежала маленькая таблеточка и стакан воды.

Жаудат обернулся, посмотрев на Таджию. Женщина была одета в темно-синее платье, с минимум украшений, и выглядела постаревшей.

— Прими, станет легче, — попросила женщина еще раз.

Жаудат взял лекарство и стакан, глубоко вздохнул и положил таблетку в рот, запивая.

— Все наладится, Аллах не покинет нас, — осторожно гладя мужа по плечам, тихо произнесла она.

— Он уже покинул нас, — ответил Жаудат. — Нужно молиться. Молиться и раздать все свое богатство нуждающимся. А еще идти в половничество в Мекку. Тогда, возможно, Аллах и простит нас.

— Ты прав, дорогой. Я велю служанкам раздать все мои украшения. А как только тебе станет лучше, мы отправимся в Мекку.

Жаудат похлопал жену по руке и грустно улыбнулся. Таджия всегда была его поддержкой, его первой женой. Поэтому он всегда и прощал ее, когда она вела себя совсем не так, как полагается хорошей мусульманской жене. Вот и сейчас Абу Аббас мог положиться только на ее.

Они вдвоем сидели в гостиной в полупустом доме, слыша далёкие призывы муллы к намазу и верили, что завтра будет лучше сегодня, что Аллах не оставил их. Большего не осталось.

* * *

Дневной зной уже спал, сменившись вечерней прохладой. Дядя Али сидел в гостиной, лениво потягивая кальян и пуская по воздуху кольца дыма, тающие облачками табачного аромата. Тетя Латифа играла с Кави во внутреннем дворике, возле фонтана. Малыш, весело смеясь, пытался ухватить ярко-розовый лепесток, плавающий на поверхности.

Хадижа могла с легкостью представить, как сама в таком же возрасте сидела на руках матери, пытаясь дотянутся до воды. Она даже будто помнила это, чувствуя аромат лепестков и прохладу воды.

— Дядя Али, когда я была без сознания… — Хадижа глубоко вздохнула, — я видела маму. Не знаю, был ли это сон или же междомирье, но она была спокойна и радостна. Она пожелала мне счастья.

Мужчина замер, смотря на внучатую племянницу:

— Никто, кроме Аллаха, не знает точно, что будет после того, как мы покинем этот мир, — посмотрел он вдаль, — но если это так, то я счастлив за Жади. Она нашла то, что у нее не было в этом мире.