Читать «Реинкарнация. Исследование европейских случаев, указывающих на перевоплощение» онлайн - страница 46

Если принять во внимание вполне объяснимую нехватку людей старшего поколения, которые могли бы что-то подтвердить (если исследуемый уже достиг зрелого возраста, когда мы впервые узнаём о его случае), то мы могли бы, возможно, найти и изучить больше случаев, будь у нас возможность проявить сноровку и разузнать о них раньше, то есть когда исследуемому ещё не исполнилось пять или шесть лет. Я лишний раз убедился в этом, когда ретроспективно оценивал то, как собирал случаи, вошедшие в эту книгу, о чём я ещё напишу.

Три человека поведали мне в общей сложности о девяти историях (почти треть от общего числа случаев). Ими были: покойный доктор Карл Мюллер из Цюриха, доктор Эрлендур Харальдссон из Рейкьявика и Рита Састрен из Хельсинки. Европейские психиатры, ознакомившиеся с моими исследованиями, рассказали мне два случая. Другие люди, осведомлённые о моих исследованиях, сообщили мне ещё о пяти случаях. В семи случаях сами исследуемые или их родители написали мне о своих историях. Об остальных 10 случаях я узнавал из сообщений о них в газетах и журналах, после чего писал автору статьи, чтобы начать тщательное исследование. Шесть из этих 10 случаев появились из писем читателей, присланных в ответ на предложение газеты присылать в редакцию свои рассказы о воспоминаниях о прежних жизнях. Бывало и так, что газеты публиковали рассказы «победителей», то есть тех, чью исповедь в редакции расценили как достойную быть принятой всерьёз.

На основе вышеприведённого анализа я делаю вывод о том, что можно узнать и о большем числе таких случаев в Европе, если предложить тем, кто готов рассказать о них, предоставить свои записи (пусть даже анонимно) для публикации, или если оповестить читателей об именах и адресах опытных исследователей. Но и при этом условии, как я полагаю, в Европе подобные случаи будут более редкими, чем во многих частях Азии, Западной Африки и на северо-западе Северной Америки.

Беседы были основным и, по правде говоря, почти единственным средством, которое я использовал, исследуя случаи в Европе. Языковой барьер возникал нечасто. Остановившись в Цюрихе, я отточил своё знание французского языка и начал осваивать немецкий. Эти языки были полезны во Франции, Германии и Австрии. Талантливые переводчики помогали мне в Финляндии, Исландии и Португалии.

Мои беседы, как правило, носили довольно развёрнутый и обстоятельный характер; перед ними и после них я обычно слал письма с вопросами о подробностях. О том, что происходило с исследуемым в зрелые годы, мне удавалось узнать более чем в половине случаев, начавшихся в раннем детстве. Это получалось у меня потому, что я либо договаривался о продолжении бесед, когда дети вырастут, либо впервые встречался с исследуемым, когда он (или она) был уже взрослым.