Читать «Князь Холод» онлайн - страница 8

Разбойники. Да какие там разбойники! Семеро душегубов даже не удосужились переодеться – так и щеголяли в форме второго иноземного пехотного полка. Остальные хоть и не в мундирах были, но тоже оказались вполне узнаваемыми однополчанами графа Воротынского – тот вечно с фрадштадтцами якшался. Конечно же всех их объявили дезертирами, но разве от этого легче?

А ведь Афанасий столько раз советовал князю избегать общества царевича Алексея и графа Андрея Воротынского, да куда там! Разве ж холопов слушают. Вот и допились-догулялись приятели: под обвинение в заговоре попали! Царевич, понятное дело, отделался легким испугом. Бодрова в годичную ссылку отправили в ненавистный Холодный Удел, что при его-то здоровье было равносильно смертному приговору. А Воротынский на каторжные работы угодил сроком на пять лет.

Оно и понятно – будь дело серьезным, отрубили бы головы прилюдно, и делу конец. А тут по пьяному делу раздухарились удальцы, наболтали лишнего, вот и проявил царь-батюшка великодушие. Только Воротынскому его связи с Фрадштадтом боком вышли – что-то там при обыске в его переписке нехорошее вскрылось. Но он отчего-то на князя нашего осерчал, мол, тот оговорил сотоварища перед следствием, потому и нагрянули к нему с обыском. Вот вам и повод для мщения, а предприимчивых родственников и друзей у графа предостаточно.

Тропа обогнула скалу, и настороженному взору Сушкова открылся вид на зажатую со всех сторон горами маленькую долину. Вся ее северная сторона поросла хвойным лесом, бодро карабкавшимся с равнины вверх по склону. Вытянутая в длину средняя часть представляла собой практически ровное поле, а низменную южную сторону делил на две части небольшой ручей. На самой границе леса и поля у подножия одинокой скалы был разбит маленький палаточный городок. В поле на хорошо утоптанной площадке стояли четыре пушки и две короткоствольных гаубицы, вокруг суетилась орудийная прислуга.

Афанасий Кузьмич поморщился. Мало того что неуставные две пушки и гаубицы были куплены за немалые деньги, так еще и боеприпас приходилось постоянно пополнять – видите ли, бомбардирам пристрелять орудия нужно. Так сколько ж можно пристреливать? Эдак и все деньги можно растратить на порох, да на ядра, да на гранаты. А деньги эти, между прочим, нелегко достаются. И он лично, Афанасий Сушков, бывает, недосыпает и недоедает за расчетами да за мыслями: где бы еще сэкономить да где бы еще заработать.

Хотя эти упреки не совсем справедливы. Князь после того ранения совсем другой стал. Раньше-то, несмотря на свое слабое здоровье, вел беспорядочный образ жизни, гулял и кутил напропалую, пытаясь ни в чем не отставать от дружков своих. Да только дружки-то его – младший царевич Алексей да граф Воротынский – в состоянии за день золота потратить больше, чем весь Холодный Удел дохода приносит за год, где уж с ними тягаться. Но последний представитель рода Бодровых разумных доводов слышать не хотел и просто требовал от своего управляющего денег. А когда получал отказ, приходил в ярость, кричал, топал ногами и не раз вырывал клочья из бороды Афанасия Кузьмича. Лишь будучи уже здесь, на севере, в ссылке, князь Михаил стал немного спокойнее. Но объяснялось это скорее отсутствием привычной компании да усилившейся чахоткой, нежели изменением образа мыслей молодого человека.