Читать «Три статьи по поводу» онлайн - страница 4

Так это все и читается: в два слоя, как два полузнакомых друг с другом, чужеватых друг другу текста. Что здесь удивительно – это степень авторского неведения и ведения, которым при этом наделен сам стих. Два сюжета попеременно заступают дорогу один другому, переплетаясь, перемешиваясь, но ни разу не совпадая. Такое ощущение, что стихотворение подменили в колыбели, заменили военный рожок на шарманку, марш на романс, ура на паровозное ууу. Грубо говоря, поезд начинает путь, но не приходит в пункт Б, рельсы еще не проложили или уже разобрали, реквием никак не соглашается обернуться стихами о войне до победного конца. Эта расфокусированность, это отсутствие решительного контура создают что-то вроде воронки, заставляя возвращаться к стихотворению еще и еще раз, искать и не находить – что? другое стихотворение, такое же, но другое, с другим выводом-выходом. Его нет; есть его природная пара, женская версия, написанная Цветаевой двумя годами позже, летом 16-го, тоже с натуры, в том же темпе прямой переброски увиденного в текст:

Белое солнце и низкие, низкие тучи,Вдоль огородов – за белой стеною – погост.И на песке вереницы соломенных чучелПод перекладинами в человеческий рост.И, перевесившись через заборные колья,Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.Старая баба – посыпанный крупною сольюЧерный ломоть у калитки жует и жует…Чем прогневили тебя эти серые хаты,Господи! – и для чего стольким простреливатьгрудь?Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,И запылил, запылил отступающий путь…Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,Чем этот жалобный, жалостный, каторжный войО чернобровых красавицах. – Ох, и поют жеНынче солдаты! О Господи Боже ты мой!

2

В первые военные дни Зинаида Гиппиус позвонила Блоку. «Не хотелось – да и нельзя было говорить по телефону о войне, и разговор скоро оборвался. Но меня удивил возбужденный голос Блока, одна его фраза: „Ведь война – это прежде всего весело!“»