Читать «Ксанус борбощёксчи» онлайн - страница 10

ГЕРОЙ. Да ничего они не скажут… Дракон, мне жаль твое здоровье, но, может быть, ты эту дрянь все-таки переваришь?

ДРАКОН (шумно выдыхая облако дыма). Попробую. Искусство требует жертв.

Занавес

_*

Действующие лица:

Шекспир.

Бедный Йорик.

ШЕКСПИР. Опять труп.

БЕДНЫЙ ЙОРИК. М-м-да.

ШЕКСПИР. Трагедию, что ль, написать?

БЕДНЫЙ ЙОРИК. А там плакать будут? Или смеяться?

ШЕКСПИР. Вряд ли.

БЕДНЫЙ ЙОРИК. Ну и на хер такая трагедия? Да и комедия тоже?

ШЕКСПИР. Ты смейся, пробуй… Черепом твоим приколятся ребята.

БЕДНЫЙ ЙОРИК. Ну да, потешно. Весело, а как же! Свинья ты, не Шекспир!

Шекспиру становится стыдно.

ШЕКСПИР. Да блин, туды-сюды…

БЕДНЫЙ ЙОРИК. Что? Задолбало?

ШЕКСПИР. Нехорошо мне… (Рвет ворот.)

БЕДНЫЙ ЙОРИК. Ага! Как ты над Лиром надругался, помнишь?!

Шекспир конкретно офигевает.

Да что же ты верлибром говоришь, как будто бы тебя перевела Куперник?

Шекспир умирает.

ШЕКСПИР (воскреснув ненадолго). Ну достал! (Умирает окончательно.)

БЕДНЫЙ ЙОРИК.

Вот так,

Застигнувши внезпно,

Смерть принимает нас в объятья.

Думает. Тащится и уходит. Возвращается.

БЕДНЫЙ ЙОРИК (зловеще).

Так то была Куперник или Пастернак?

_*

Платон и Аристотель внимательно разглядывают тушку Синей Птицы.

АРИСТОТЕЛЬ (глубокомысленно). Ecce homo…

Пауза.

ПЛАТОН. Уверен?

Пауза.

АРИСТОТЕЛЬ. Да.

ПЛАТОН. А с чего это ты заговорил на римлянском наречии, а?

АРИСТОТЕЛЬ. Не мешай. Я мыслю.

Неспешная древнегреческая пауза.

Ты в прошлый раз почем брал, по два семьдесят?

ПЛАТОН (удивленно). Нет, по два десять.

АРИСТОТЕЛЬ. Ну так вот, я сказал же — ecce homo… Человек, человек…

_*

ЛЕНИН (предвкушая революцию). Первым делом мы захватим почту, телеграф и телефон!

ДЗЕРЖИНСКИЙ. А про царский сервак забыл, дубина? Эх, Владимир Ильич, Владимир Ильич…

_*

ЧЕРНОРИЗЕЦ ХРАБР. асче ли въпросиши слофф ньскыйа боукарйа, глаголя: «къто вы письмена сътворилъ есть, или кънигы прѣложилъ?» — то вьси вѣдйатъ и отъвѣсчафъше рекутъ: «свйаты костанътинъ философъ, нарицаемы кѵрилъ, тъ намъ письмена сътвори и кънигы прѣложи, и меѳодие, братъ его. суть бо есче живи иже суть видѣли ихъ».

КИРИЛЛ (про себя). чо он мелет?

МЕФОДИЙ. помолчи! это о нас.

КИРИЛЛ. он чо, по-нормальному грить не может? не нраффица мне это.

ЧЕРНОРИЗЕЦ ХРАБР (строго). мешаешь, отрок!

КИРИЛЛ (в полный голос). йа, бля — отрок? да ты в каком редакторе? (Привстает со скамьи, молодая кровь бурлит.)

Мефодий шикает и, дергая Кирилла за одежду, пытается усадить его обратно.

а спеллер-то ты хреноффо настроил! И по ридеру, небось, речь толкаешь? думаешь, пипл въедет?

МЕФОДИЙ (тихим зловещимим шепотом). угомонись, брателло! он же нас хвалит!

КИРИЛЛ. непонйатно как-то хвалит!

ЧЕРНОРИЗЕЦ ХРАБР. и асче вапросиши: «в кое времйа?» то ведйат и рекут: «йако въ врѣмена михаила, цѣсарйа грьчьска, и бориса, кънйаза блъгарьска, и растица кънйаза морафьска, и коцеля кънйаза блатьньска въ лѣто же отъ съзъданьйа вьсего мира 6363».

КИРИЛЛ. ну и хнйа! ты, мефодий, хоть слегка сечешь поляну? а то у менйа уже башка раскалываеца.