Читать «Теннисные мячи для профессионалов. Повести» онлайн - страница 19

— Девочка тоскует?

— Она ничего еще не понимает. Сабир позволяет ей делать с собой все, что она захочет. — Овчинникова повторила слова начальника розыска.

— Живете вдвоем?

— Втроем. Еще старуха — девяносто лет. Дочь выставила, вот и перебивается с нами.

— Чужая?

— Абсолютно! А дочь родная на соседней улице! Свой дом! И смех, и грех!

— Жанзаков бывает в Сосногорске?

— Когда я болею. Он тогда сам не свой. Может, считает себя виноватым. Трудно объяснить. Говорит, все валится из рук. Я это чувствую. Показывает разным специалистам… Один раз профессора привез, чуть ли не академика. Потом знахаря… — Она заговорила отрывочно. — В то же время, пока здоровье… Такие дни! Их так мало! Мне кажется: у меня на лбу написано «Сабир» — и все видят… Не хочет сделать человека счастливым…

Овчинникова вышла. Заваривала чай она чуть дольше, чем требовалось, когда вернулась — глаза были сухи.

— Сабир физически очень сильный человек, — она разлила чай. — Но духом слаб. Я — маленькая женщина — много раз сильнее его. Он это знает. Как и то, что со мной он становится крепче, независимее. И получается, замкнутый круг. Я поднимаю его, и он уходит. Тереза фактически не стала его другом! Это — как свидетельство успеха! Как награда, которой он добивался. Визитная карточка. Странно, но я даже не ревную. Она старше меня. Это как в его любимом фильме: мальчик-боксер влюбился в дочь спортивного босса… Вам говорили?

— Да. Кстати, почему «Восьмой раунд»?

— В этом раунде он переломил судьбу… Чушь! Вы видели Терезу?

— Нет.

— Интересная женщина. Но не для Сабира. Он простоват, однолинеен. Тереза — женщина другого уклада, привычек. Когда она с мужем жила в Африке, им полагался бой. К ним наезжали журналисты и дипломаты, и не только наши. Сабир сам мне рассказывал. Теперь он превратился в боя, но ему это доставляет одну лишь радость.

— Друзья у него есть?

— Раньше было так: с кем общается — тот и друг. Мог привести домой, оставить ночевать. «Ты накорми его, Малыш!» — сам мог уехать. У него не было ни тайн, ни зависти, ни ревности. Сейчас все эти люди считаются его друзьями только по инерции.

— А враги?

— Врагов практически тоже нет. Но он их легко заводит. Как друзей.

— Женщины?

Много приятельниц, но от них, по-моему, стал уставать. С Терезой он больше думает об успехе. О больших ролях в кино. Самбисты, десантники… Это в прошлом. Тереза ввела его в свой круг. Сейчас он делает свою жизненную карьеру.

Рисунок взаимоотношений внутри пресловутого треугольника прояснился.

Овчинникова поспешила дополнить:

— Не подумайте. У него своя жизнь. Я ему никогда не мешала, я ему друг. Их любовь начиналась у меня на глазах.

— Он звонит вам?

— Иногда в день по нескольку раз. Телефонистки удивляются. Бывает, из-за границы. Из Ханоя, из Кельна!

— О чем говорите?

— Ни о чем. «Как ты? Как девочка? Дай ей трубку…»

— По-вашему, его сейчас нет в Ухте?

— Я бы вам сказала.

— Вы виделись в Москве?