Читать «Молодая Раневская. Это я, Фанечка...» онлайн - страница 117

В Сталинградском драматическом театре Фаине посчастливилось встретить хорошего режиссера (и хорошего человека) Бориса Пясецкого, который был настолько очарован ее талантом, что попросил придумать для себя роль в пьесе, которую он ставил. Роли были распределены, уже начались репетиции, но Пясецкому непременно захотелось обогатить постановку таким "бриллиантом", как актриса Раневская. Название пьесы до нас, к сожалению, не дошло. Вспоминая этот эпизод из своей биографии, Фаина Раневская о нем умалчивала.

"Мне надо, чтоб вы играли, — сказал Фаине Пясецкий. — Сыграйте, пожалуйста, то, что сами сочтете нужным". Фаина придумала себе роль нахлебницы у бывшей барыни, которая зарабатывала на жизнь тем, что пекла пирожки на про дажу. Барыня ненавидела Советскую власть, лишившую ее богатства и привилегий. Нахлебница приходила к барыне для того, чтобы подкормиться пирожками. За них она расплачивалась оригинальным способом — выдуманными новостями, такими, что могли понравиться ее "благодетельнице". Новости были абсурдными, вроде: "По городу летает аэроплан, в котором сидят большевики и кидают сверху записки. А в записках тех сказано: "Помогите, не знаем, что надо делать". Но барыне новости нравились, она принимала их за чистую монету и награждала рассказчицу пирожками. Героиня Раневской не гнушалась и мелкими кражами. Фаина придумала замечательную миниатюру. Когда барыня выходила из комнаты, гостья крала у нее будильник и прятала его под одеждой и собиралась уходить. Будильник неожиданно начинал звонить, когда гостья прощалась с хозяйкой. Желая заглушить звон будильника, воровка говорила все громче и громче, но, в конце концов, возвращала будильник барыне, а затем горько плакала, потому что понимала, что больше ей дармовых пирожков не видать. Комическое и трагическое в одном флаконе. Когда героиня Раневской начинала плакать, смех в зале обрывался.

Фаина играла в Сталинграде много и, по ее собственному выражению, "беспорядочно". Малочисленная труппа, частые замены, вечная суета… Из ролей сталинградского периода она вспоминала свою Нахлебницу да председателя завкома Анну Трощину в "Чудаке" Александра Афиногенова. "Чудак" понравился Фаине настолько, что она говорила: "Мне кажется, что эту пьесу написал молодой Чехов". Огромная похвала в ее устах, ведь Чехова она боготворила. Но "Чудак" на самом деле в чем-то созвучен чеховскому творчеству, прежде всего — образом главного героя, Бориса Волгина, наивного молодого чудака-энтузиаста. Впоследствии многие сравнивали Афиногенова с Чеховым, а Волгина называли сыном или внуком чеховского Иванова. Трощина, героиня Фаины, была бюрократом и перестраховщицей. Фаина создала необычайно колоритный образ ограниченной советской чиновницы, имеющей склонность к звучным словам. Несколько таких слов она с разрешения Пясецкого, поощрявшего подобные эксперименты, добавила к роли сама. Говоря: "кружок внесет параллелизм в работу ячейки", Фаина произносила слово "параллелизм" нараспев, звучно, растягивая "л-л-л" до бесконечности.