Читать «Повесть о мужестве» онлайн - страница 74

— Но наши машины не приспособлены для перевозки раненых, — неуверенно возразил Гастелло.

— Приспособьте! У вас еще больше двух часов времени, — сухо сказал командующий и, постучав костяшками пальцев по краю стола, спросил: — Вы, вероятно, хотите знать, почему мой выбор остановился на вас? Отвечу и на этот вопрос. Маршрут сложный, лететь почти все время над горами. Синоптики ничего хорошего не обещают. А раненые бойцы для нас с вами самый дорогой груз. Не так ли? Вы меня поняли, товарищ старший лейтенант?

— Понял, товарищ командующий. Готов выполнить любое задание.

— Ну вот и отлично. Прошу развернуть карту.

2

С ровным, басовитым гулом работают все четыре мотора. Тяжелая, ширококрылая машина идет курсом на северо-восток. Внизу, насколько хватает глаз, хаотическое нагромождение горных цепей. Причудливо извиваясь, они то расходятся веером, то снова сходятся. Ослепительно сверкают на солнце вершины отдельных пиков. В распадках между горными цепями, подчиняясь их капризным извивам, бегут, отражая яркие солнечные блики, многочисленные реки и речки, то белые от бурунов, то зеленые и тихие. Проплывают редкие кучевые облака.

Гастелло сидит слегка откинувшись, руки его лежат на коленях — машину ведет второй пилот. «Молодец, Женька, — думает Николай про своего штурмана Женю Сырицу, — как хорошо он прокладывает маршрут над этими хребтами».

Гастелло, сам прекрасно знакомый со штурманским делом, высоко оценивает работу своего штурмана и безоговорочно ему доверяет.

— Впереди хребет Щевочный, — говорит Сырица.

— Щевочный? — Гастелло вспоминает, что над этим хребтом синоптики обещали ему встречу с грозовым фронтом. «Может быть, ошиблись, — думает он. — Всем людям, в том числе и синоптикам, свойственно ошибаться. — Мысли его возвращаются к сегодняшнему разговору с командующим. — Хорошо мне вправил мозги старик», — подумалось ему.

Ровно в четырнадцать ноль-ноль на аэродром прибыли два автобуса с ранеными. Двадцать три искалеченных, еще возбужденных недавним боем человека в сопровождении беленькой курносой девочки с толстой косой быстро были погружены в бомбардировщик и расположились в фюзеляже на нескольких, с трудом добытых матрацах и брезентовых чехлах, снятых чуть ли не со всей эскадрильи.

Потом Гастелло долго не давали вылет, потому что с характерным свистом, нещадно пыля, на взлетную дорожку садились возвратившиеся с боевого вылета истребители.

Последней садилась «Чайка» с красной шестеркой на хвосте. Николай из своей кабины сразу заметил, что машина еле тянет — капот на моторе сорван, на месте люка под правой плоскостью чернело зияющее отверстие. Истребитель, коснувшись земли, покатился, забирая вбок и кренясь на сторону. Дважды он чиркнул плоскостью землю и остановился в туче поднятой пыли. Туда устремилась санитарная машина и побежали люди. После этого погрузили на борт еще одного раненого — летчика с красной шестерки. Шел он сам, опираясь здоровой рукой о плечо сопровождавшего его санитара, другая рука была плотно прибинтована к груди, голова сплошь закрыта белой марлевой повязкой, открытым оставался только один глаз — покрасневший и воспаленный. Подойдя к самолету, летчик поднял голову и, заметив в кабине Гастелло, поприветствовал его здоровой рукой. Сердце Николая болезненно сжалось: как же осторожно надо везти этих людей, какая ответственность ложится на его плечи. Тысячу раз прав был командующий, придавая такое значение этому рейсу. Каждому из этих людей угрожает смерть, если он, Николай Гастелло, не доставит их вовремя в госпиталь.