Читать «Приключения 1986» онлайн - страница 2
Игорь Львович Андреев
Банщиков закрыл дверь, обернулся к Рудневу. В его чуть выпуклых бесцветных глазах стояло то же нетерпение, что и у Беренса.
— Господа, у меня нет приказа оставить Чемульпо.
— Но ведь это же самоубийство! Если начнется война, мы можем оказаться в порту, как в мышеловке.
— Господин посланник надеется, что до этого дело не дойдет.
Резкий на слово Беренс не удержался, высказал все, что думал о Павлове:
— Типичный образчик нашей мудрости, именуемой «авось». Авось вывезет, авось не начнется! Простите, Всеволод Федорович, но нет никаких сил знать, что твоя судьба, судьба «Варяга» зависит от подобных лиц.
— Господину Павлову следует прописать очки от близорукости. — Банщиков по обыкновению был насмешлив. — Впрочем, по моему разумению, такие очки следует прописать кое-кому и повыше.
Это уже был намек на наместника Алексеева. Незаконнорожденный сын Александра II, Алексеев полновластно распоряжался в крае. Настолько полновластно, что приходилось долго залатывать прорехи, которые появлялись после каждого его «мудрого» решения. Особенно страдал флот, к которому, к несчастью, Алексеев питал слабость.
— Как вы можете шутить в такое время, Михаил Леонидович?! — Беренс совсем не намерен был вести разговор в тоне Банщикова. — Посольство в Сеуле просто опасается беспокоить наместника тревожными вестями накануне дня его ангела.
— Успокойтесь, Евгений Андреевич. Все не так мрачно, как вы рисуете. — Руднев уже пожалел, что сам затронул эту тему. Лучше бы офицеры оставались в неведении о результатах его встречи с посланником.
— Еще раз простите мою горячность, Всеволод Федорович, но ведь речь идет о «Варяге»!
— Я знаю. И смею заметить, беспокоюсь не меньше вашего. Но приказа уходить нет. Есть иной: «Оставаться на месте и ждать». И нам следует только подчиниться. Будем надеяться, что, даже если случится самое плохое, японцы не посмеют напасть на нас в нейтральном порту. В открытом же море они нам не страшны. Котлы, слава богу, пока в порядке — прорвемся.
За перегородкой тучный коммерсант, проклиная не вовремя загудевший паровоз, пытался разобраться с котлами: в порядке они или нет? Но русские в купе уже замолчали. Тогда… пусть будут в неисправности. В японском военно-морском штабе, куда стекались все разведывательные донесения, требовали правду, но всегда охотно принимали такую, в которой сообщалось бы о недостатках и слабых сторонах русского флота.
— Смею надеяться, что и матросы нас не подведут, — продолжил Руднев, — настроением команды я доволен, хоть и не так много времени имел для общения… Эх, господа, нашего матроса хотят запугать, страхом заставить слушаться. Это же в корне неправильно! Вспомните прежнего командира крейсера и старшего офицера! Много ли они добились своей неоправданной суровостью? Поощрение, любовь, искренняя забота — вот ключ к матросскому сердцу. Осмелюсь напомнить вам, господа, слова Нахимова: «Матрос есть главнейший двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют». Прозорливые слова! Надо решительно отбросить всякое чванство. Это гибельно для службы, особенно сейчас.