Читать «Тайны Алханая» онлайн - страница 11

В это время за его спиной раздался насмешливый голос:

- Эх ты, а пионер! Бабкины сказки слушаешь!

Цырен вздрогнул - перед ним стоял Батор.

Цырен покраснел, лоб его покрылся испариной. Он молча бросился в кусты шиповника.

СТРАШНАЯ НОЧЬ

Цырен крался по тёмному лесу. Полная луна то уходила за облако, то опять показывалась, озаряя землю и как бы удивлённо глядя на человека. Таинственна и непонятна жизнь ночного леса. Дорогу преграждали косматые лиственницы, корявые ёлки пытались колючими лапами охватить шею. Высокие травы вязали, опутывали ноги. В чащобе, совсем рядом, кто-то хрипло дышал и поскрипывал зубами.

Самолюбивого, упрямого Цырена жёг стыд. После того, как Батор увидел, что Цырен молился, лучше уйти, погибнуть, чем показаться на глаза ребятам. Сейчас, наверное, он рассказывает у костра о лоскутках Цырена, и все хохочут. Цырен всхлипнул.

Куда шёл, он не знал, лишь бы подальше от ребят. Спотыкаясь о валежник, он лез в гору. Вдруг из-под ног его шарахнулась птица. Цырен охнул, ноги ослабли.

Очнувшись, он понял, что шепчет молитву, которой учила бабушка. «Да птица же это, - уговаривал себя Цырен. - И слова молитвы, наверное, не выползают из камней. Это краска. Но куда и зачем я иду? Бабушка старая, она не всё понимает, не ходила в школу. А Тумэн Ухинович ясно говорил: нет бурханов, нет чертей».

Мысль эта как будто успокоила его. «Сейчас вернусь на стоянку и потихоньку лягу. Ребята спят, и никто даже не заметит. Как будто я никуда и не уходил». Цырен взглянул вверх. Насмешливую луну и сердито мигающие звёзды затянуло хмурыми тучами. Посыпался щедрый и крупный дождь. Его тугие струи стегали, как тонкие лозы. Цырен ёжился, и ему теперь казалось, что на земле самое лучшее, уютное место - сухая палатка. Лежать среди ребят, в тепле. Никогда он, казалось, не любил так товарищей.

Сверкнула молния, вырвала из тьмы бушующие вершины огромных деревьев. И опять надвинулась, рокоча, непроглядная темень, как будто с высот Алханая катилась, сотрясая землю, скала.

Цырен юркнул под шатер густых кедровых лап, но тугие струи пробивали хвою.

Цырен присел на корточки около ствола. Ствол шевелился, тёр его спину, а струи секли, как розги, и Цырен походил на степного суслика, залитого водой.

Дождь как внезапно начался, так внезапно и перестал.

Цырен вскочил, отряхнулся и, дрожа от холода, побежал в ту сторону, где ребята раскинули бивак. В ботинках хлюпала вода. Шёл он долго, спотыкаясь о корни. Путь его преграждала упругая сеть ветвей, и порой он повисал в них, как муха в паутине. Наконец Цырен понял, что заблудился. Он решил дождаться утра и спрятался от ветра под большим деревом. Когда немного согрелся, глаза его невольно слиплись , и он задремал.

Цырен очнулся, оттого что над головой его пронзительно заплакал ребёнок. Цырен вскочил, прислушался. Крик повторился. Цырен бросился бежать, но шагах в пяти от скалы споткнулся и упал. Звякнул привязанный к рюкзаку медный котелок. Зачем, зачем Цырен думал, что нет бурханов и нет чертей?! Вспомнил, как бабушка, провожая его, шептала: «Молись бурханам». Цырен схватился за лицо, оно было всё исцарапано ветками - ссадины жгло. Не помня себя, Цырен забормотал молитву, сложив руки. Скала, выступавшая в предутренней дымке, была похожа на бога Шойжила, который с разинутым ртом скакал на синем быке, замахнувшись палицей.