Читать «Дорогой плотин» онлайн - страница 4

— Пап, а я и после пруда помылся, — загордился Ванька.

Пётр, согласно модным веяниям, внедрил совсем недеревенскую приспособу — летний душ. Сделал в прихожей бани отсек, отгородил дверцей, наверх водрузил бак, крашенный в чёрное.

— Надо будет и тёплый сделать, — задумчиво проговорил Пётр. Но сын влёк его в дом.

— А дедушка про дорогу кольцевую рассказал. Я и сам в газете видал. И сказал, что нас ею окружат, и будем мы Москвою называться.

— И поселют нас в дома каменные с отоплением и ванной, — уже в доме закончил дед, заслышав внучка.

— Бать, ты прочитал, да? Чего удумали-то, а? — в некоторой осторожной восторженности сказал Пётр.

— Да он весь день меня дорогою этой мучит, — отозвалась Бабаня, в очередной раз собирая на стол. Алёна, едва умывшись, кинулась ей помогать.

— Петя тоже, вон, размечтался от этого, — кивнула она на мужа. Тот уселся на лавку, действительно с довольно мечтательным видом.

— Эх! Пойду-ка помоюсь всё же! — он ринулся в душ.

— Я с папой, — увязался за ним Ваня.

— И то верно, кольцо кольцом, а чистым быть никогда не повредит, — одобрила Бабаня.

— 1960. Дорога

1

— Ну, разсопливилось совсем, — дед Андрей. — Только вроде бы схватилось, ан нет, нету зимы. Анют, хоть сапоги обратно доставай — валенки вона, все изгваздал.

— Да… конец декабря, а слякоть какая! Серое всё и снега не видать, — согласилась Бабаня. — Ты чего, сходил?

— Да сходил.

— И чего?

— Ну, ездют, чего. Шумят.

— Ездют… Значит, не наврали. И асфальт лежит?

— Да лежит всё! — дед сам был расстроен и оттого покрикивал. — И погода эта чухляцкая! Эх! — в досаде шамкнул себя по колену.

Тут в избу ввалился румяный и расхристанный Ванька. Улыбка на лице, замокшая чёлка торчит из-под ушанки — у него, как у солдата, зимняя форма одежды, несмотря на всякие погодные капризы.

— Пятёрку по алгебре отхватил! — гордый он маханул ранец на лавку и, скинув пальтишко и валенки, скачками рванул к умывальнику. Пошумел, умывшись, да сел за стол. Поработав мозгами (по дороге от школы, поработал и портфелем, и руками, и ногами — порезвились по пути с одноклассниками), употел и проголодался.

— Ай, молодчинка! — похвалила бабушка.

— Ну, а птицы-тройки были, может, тоже, а? — насмешливо спросил дед. Ванька притих возле умывальника на секунду, и давай, пуще прежнего, фыркать и отдуваться. — Чего это ты там расфырчался? Так и есть, выходит?

Ваня прошелестел к столу и скорее затолкнул в рот хлеба, невнятно промычав что-то в ответ.

— Отстань, пусть поест спокойно. А дневник пусть отец вечером проверяет, — бабушка, само собой, защищала внука.

— Так это, если там пробоины какие в учёбе, то надо воспитательные меры применить, — дед Андрей любил внука. Но и о строгости не забывал. При этому они хорошо дружили, чувствовали друг друга, как друзья во дворе. Поэтому Ванька и надулся — он не ожидал такого подвоха. А дед наседал. — Так чего там, Иван Петрович, у вас интересного сегодня было?

Малой хлебал суп, шумя ложкой и ртом.

— Да про Бориса Годунова рассказывали. Елизавета Никифоровна говорит, что пруд наш в честь него назван. Что ему земли дали и деревень с холопами, — начал рассказ Ванька, мыслями перенесясь на уроки.