Читать «Оренбургский платок» онлайн - страница 62
Анатолий Никифорович Санжаровский
Пашаня и восстань:
– Дажь не порть! Не надо!
Не надо, ну и не надо. Олька опеть и накинь ножницы на старый гвоздок.
Дело к ночи. Всё Жёлтое уже без огней.
Пашанька в своей боковушке всё пряла. Заподряд шесть дён уже пряла. Мозоли вон сели на пальцы.
В доме уговаривали все:
– Бабаня, не больно себя загоняйте. Ложитеся.
А она ни в какую.
– Ваш, – говорит, – день к вам взавтре чем свет подоспеет. А мне нонь последний сдан.
Ну, ничего ей не сказали на таковские речи. Легли.
Она всё пряла.
Ковда это утром зовут к столу – голоса не даёт. Подходят, а она – мёртвая...
Уснула и не проснулась. Ни мук тебе, ни стонов. Опочила смирнёхонечко... Эхе-е...
Лежит на левом боку. Рука под щекой.
А на столе полным-полна веретёшка пряжи...
30
Счастье в нас, а не вкруг да около.
Из кручинного молчания вывел нас детский голос.
Мы поворотили головы на крик.
Оголец году так на пятом тянул распахнутые руки к коту на крыше. Молительно просил-командовал:
– Ну пигай, Барсик!
Кот робел прыгать и с мяуканьем кружил по закрайке железной кровли.
Мальчик устал держать раскинутые руки. Погрозил коту кулачком.
– Да ну пигай ты!
Лукерья не отпускала из виду мальчонку. С сердцем хлопнула в ладоши.
– Сашка! – спустила она тонкий голос на парнишку. – Ну, ты чё взвертелся? Я наведаюсь к те, запасная ты спица, в загривок. Ты допечёшь! Не мани кота, вертопрах. Шею ж свернёт! Лучше по правде скажи, ты как след поел?
– Как след... Бабуня, а мы вдвоём со стулкой, – мальчик кивнул на высоченную узкую табуретку у стены, – достигаем до крыши. А можно, я подыму стулку, котик на неё скакнёт, и я спущу его тихо-тихо вниз?
– Это совсем другой коленкор, – сказала Луша и подхвалила: – Я погляжу, так ты местами деловец!
В два огляда кот был у мальчика на руках.
Отворилась дверь. За порожек занесла ноженьку важная такая да крепонькая девчоночка летами и росточком победней мальчика.
– Это что за квас на вилке едет? – улыбнулась я девочке.
– Я не квас. Я Галя, – с хмуринкой в лице не без гонору ответила девочка и показала на лежачий валенок. – Бабунь, а бабунь, – позвала девочка Лукерью, – смотри, твой валенок лёг спатеньки у самой у двери. Тут так дуует! А ладно, я отнесу к печке? Чтоб к нему простудка не прилипла?
Луша с добрым смехом кивает.
Девченя живо, только пятки отскакивают, уносит валенок. Вертается уже при яблоке в руке.
Саша наглаживает кота. Ткнул локтем в белое большун яблоко с краснобрызгом.
– Галча, брось баушкино яблочко. А то уронишь.
– Не горюй, вредун. Не уроню.
– Ну тогда просто дай.
– Неа...
– Ну Барсика покормить, жаднуша!
– Ты с ума спрыгнул! Я сяма хочу тыблочко.
Галя чихнула.
– И правда. Хочешь. – Саша так-в-так закатил глаза, как только что закатывала Галя. – А!.. а!.. а!.. а!.. прерывчато в спехе набавляет голосу Саша, но разродился не благополучным чихом, а строгим донесением: – А-а-а-абчистили карманы и тыблочко укатили.
– Нетушки! – в торжестве Галя выставила яблоко. – Вот на ладонушке греется!
– Замерзает! Дай, сестрюня, хоть подержать. У меня крепше нагреется.