Читать «Мы из губрозыска» онлайн - страница 41

С таким настроением и пришли отец с дочерью. Отвечали на вопросы односложно, стараясь не сболтнуть лишнего. А где-то в словах и отдельных фразочках мелькала плохо замаскированная неприязнь. Очевидно, у семьи имелись основания недолюбливать советскую власть. Но во всем нужна мера, а в какой-то момент свидетели ее потеряли.

В итоге Колычев не выдержал, отложил исписанный лист бумаги в сторону и чуть привстал над столом, схватившись обеими руками за столешницу. Зависнув подобно утесу над перепуганными Вороновыми, он язвительно спросил:

— В чем дело, граждане?

— Да собственно ни в чем, — пряча глаза, сказал старший Воронов. — Вы спрашиваете, мы отвечаем.

— Вижу я, как вы отвечаете. Сквозь зубы да еще так, что мне каждое слово из вас клещами вытаскивать приходится! — Колычев усмехнулся. — Что, настолько советскую власть не любите?

Девушка подняла красивую головку, хотела что-то сказать, но отец тронул ее за плечо.

— Не надо, Лиза, не провоцируй «товарищей».

В последнее слово тот вложил столько иронии, что Борис не выдержал, врезал по столешнице так, что Вороновы едва не подпрыгнули.

— Не хотите с нами разговаривать! Носы кривите! И это после того, как наш сотрудник спас и вас и вашу дочку?! Если б не он, кто знает, может, лежали бы вы сейчас оба в сырой землице, — добавил он уже тише. — Что, как вам такая перспектива? Буржуазия неблагодарная!

Елисеев посмотрел на Колычева с уважением. Оказывается, его друг знает так много умных слов. Сразу видно, что занимается самообразованием, книжки постоянно читает, когда выдается свободная минута. Сегодня (Елисеев знал это наверняка) в выдвижном ящике стола Колычева пряталась очередная книга. И это был отнюдь не вульгарный Нат Пинкертон, а повесть Пушкина. Петр даже название видел — «Метель». Правда, его удивило, что это, оказывается, проза. Прежде Елисеев считал, что Пушкин — известный поэт, стихи писал. А тут повесть, и даже не одна.

Воронов закашлялся, приложил платок ко рту. Петр тревожно подумал, что у отца Лизы чахотка, но потом успокоился, увидев, что крови на платке нет. Оказывается, не в болезни дело — мужчину и в самом деле проняло после гневной речи сотрудника угрозыска.

— Простите, — сказал он. — Вы правы: мы проявляем чудовищную неблагодарность. Больше подобного не повторится.

Он повернулся к Елисееву.

— Большое вам спасибо за мою дочь! Если бы не вы… — Мужчина смолк.

— Работа такая, — смущенно сказал Петр.

— Вы очень смелый и благородный человек, — внезапно произнесла Лиза. — Я очень благодарна вам за себя, за папу. И… простите нас.

Ее лицо зарделось, щеки стали пунцовыми.

Петр почувствовал себя неуютно, поерзал на стуле и с трудом смог посмотреть на девушку. Она показалась ему очень красивой, наверное, самой красивой на свете. Тонкая, беззащитная, излучающая вокруг себя невидимое тепло… Было в ней что-то такое, что заставило сердце молодого человека забиться чаще.

— Забудем, — нашел в себе силы сказать он. — Вернемся к делу. Итак, на чем мы остановились?