Читать ««Титаник». Курс по черной луне» онлайн - страница 63
Владимир Лещенко
— Да как сказать… — неопределенно махнул рукой Юрий.
— Я уже скоро чертову дюжину лет, еще с тех пор, когда мы с ним золото мыли на Клондайке… Уж не знаю, чем ему вы приглянулись, но уважить старого знакомого надо! Так чего вы узнать хотите?
— Даже и не знаю, что вам сказать, мистер… — стряпчий изобразил некоторую растерянность.
Как он знал, это нередко подкупает собеседника и располагает к себе.
— Саймон, просто Саймон… А вы не англичанин, как я погляжу.
— Русский… Можно звать меня Джордж.
— Русский, значит? — О’Коннери совсем не казался удивленным. — Значит, о «Титанике» нашем писать будете? Ну, пойдемте, посмотрите да поговорите…
Дальше последовал целый ряд перемещений в полутемных узких коридорах. Не парадных пассажирских, а окрашенных дешевой краской и усаженных заклепками…
Саймон время от времени давал пояснения, но Юрий быстро потерялся в этих бесконечных измерительных, приемных и воздушных трубах, штормовых портиках, льяльных трюмных колодцах, ватервейсах.
Они прошли насквозь всю палубу «Е», поднялись и спустились, затем долго шли палубой «F», которую тоже прошли. И у Ростовцева на миг возникла дикая мысль, что они углубились куда ниже последней, восьмой палубы «G» и даже двойного днища, и теперь идут по некоему потустороннему продолжению «Титаника» — его невидимой стороне в том самом «Зазеркалье», выдуманном гениальным англичанином Кэрроллом.
А потом они оказались в низком, освещенном несколькими лампами помещении среди других людей.
Помещение было невелико, футов двадцать в ширину и чуть больше тридцати в длину. Вполнакала светили лампы, пахло потом, ржавым металлом и почему-то немного керосином.
Заполнявшая его публика по большей части состояла из самых типичных матросов. Вроде бы обычные люди, почти такие же, как на городской улице, но почему-то собранные в одном месте, вызывают некоторую оторопь.
В основном, насколько понял стряпчий, тут были машинисты и кочегары да повара с официантами, хотя мелькнуло и несколько горничных и даже, кажется, пару пассажиров.
Все они столпились вокруг установленного в центре отсека дощатого загона или вольера, откуда доносился воинственный писк.
— Где это мы? — полюбопытствовал Ростовцев.
— Второй отсек, пожарный проход, — деловито пояснил Саймон. — Тупик аккурат под носовыми кубриками.
К ним подскочил молодой матрос в замызганном берете с помпоном. Что-то полушепотом спросил, ткнув грязным пальцем в сыщика.
— Человек со мной, — коротко рыкнул О’Коннери.
— Тогда просим делать ставки! — тот час же обратился к русскому юнец.
Удержав на языке вопрос, какие именно, гость выудил из кармана полкроны и протянул собеседнику.
— На кого ставим?
— На фаворита! — ответил Юрий, сделав как можно более безразличное лицо.
— Значит, на Барабаса! — монета исчезла в кульке из газеты полном таких же шестипенсовиков и шиллингов (правда, блестела и пара соверенов).
Протолкавшись к загородке, сыщик вгляделся в происходившее там. И был вынужден признать, что Саймону удалось его удивить. Пиши он и в самом деле книгу, материал на целую главу был бы ему обеспечен. Ибо в этом закутке трюма происходили самые настоящие гладиаторские бои. Разве что в роли бойцов выступали извечные трюмные обитатели — крысы.