Читать «Спермосочащаяся» онлайн - страница 13

Но был и плюс - этот постоянно действующей на нервы зуд от постоянно выпадающей прямой кишки остался у Антуана лишь в воспоминаниях.

Теперь он мог принимать в своё очко два хера одновременно даже не хрюкнув, двойное проникновение не считалось в лепрозории чем-то вроде маленького подвига. В общем, сейчас секс с Антуаном больше походил на ковыряние зубочисткой в тарелке с соусом чили. Тем не менее, даже вялый, хоть и устойчивый поток экскрементов и спермы, похожий на речку расплавленного шоколадного зефира, текущего из его самым вандальским способом раскуроченного отверстия, ни в коей мере не умолял достоинств очаровательного Антуана.

- Прыгай сюда малыш, дай-ка дедуля тебя хорошенько выебет.

Антуан закатил глаза и лёг в кровать к семидесятилетнему старику. Его клиент, Майки, был одним из самых старых ёбарей в колонии за десятилетия развивающейся проказы, к семидесяти шести годам у него была практически полностью разрушенная вся периферическая нервная система. Заражённые придатки, годами гниющие от гангрены, буквально отваливались у него во время секса. К счастью, подобные мелочи Антуана уже давно не смущали. Майки закинулся двумя таблетками “виагры”, сунул под язык таблетку валидола и принялся надрачивать свой деформированный хер.

Раздалось влажное хлюпанье, когда под его ладонью стали открываться язвы и лопаться прыщи. Гной вперемешку с кровью потёк между его пальцами, но Майки упорно продолжал дрочить, упорно пытаясь воскресить полупарализованной рукой своего мёртвого приятеля.

Наконец вялый орган, похожий на какого-то раненого морского угря-мутанта, начал набухать и удлиняться в руке старика.

- Твоя очередь, молодуха! Давай сосни у дедули хуйца! Хорошенько сосни, покажи, как сильно ты его любишь!

Шелущащийся кусками мёртвой кожи хер древнего, как гoвно мамонта, клиента Антуана гнил от запущенного сифилиса и был покрыт пятнами заражённой плоти, на которых, словно глубокие пулевые отверстия, цвели кровоточащие язвы и истекали гноем содранные прыщи. И всё это воняло, как пролежавшие с прошлогодней пасхи яйца. Сифилис сожрал и нос старика, зелёные сопли выплёскивались из двух рваных кратеров, оставшихся на его лице, и стекали Майки прямо в рот. Похожие на грозди спелой клюквы, волдыри герпeса пузырились у него на веках, такие же гроздья усыпали весь его задний проход и мошонку. Первое напоминало внутренности граната, второе - раздувшегося до гигантских размеров морского ежа. Рот старика был так набит язвами и болячками, что он с трудом мог говорить, а его язык был похож на грубо опалённую свиную шкуру. Несколько зубов, чудом оставшихся в гнилом провале пасти, почернели и раскрошились от многолетнего курения “крэка” и любви к батончикам “Твинкис”. Его дыхание смердело так, будто он прополоскал рот внутренностями дохлого скунса, неделю назад сбитого на дороге. Чувство у Антуана было такое, будто его готовился трахнуть кто-то из романа Брайана Кина или фильма Джорджа Ромeро. Майки был похож на зомби-пенсионера, который когда-то давным-давно опоздал на собственные похороны и с тех пор скитался по земле с гниющем стояком в руке, в попытке отыскать кого-то, кто наконец сжалится над ним и сожжёт его труп в крематории.