Читать «Ритка» онлайн - страница 24

А что из этого вышло?

Ее всегда преследовал страх за здоровье сына: не простудился бы, не сломал руку-ногу, не повредил бы глаза. Мечтала: сын вырастет сильным энергичным человеком, душевно чистым и сердечным, с широким кругозором, с большими запросами. Она будет гордиться им.

Во всяком случае, она сделала для этого все возможное. Или… ей только казалось, что она делает для этого все, что в ее силах? Она судила о сыне по себе, верила в его ум, способности. Слишком верила. Это она поняла только теперь.

Работала всегда на полторы, а то и две ставки, чтобы сын был одет не хуже тех детей, у которых есть отцы. Чтобы у него были такие же игрушки, вкусная еда. Велосипед, фотоаппарат, наручные часы у Андрея появились даже раньше, чем у других. — Но, видимо, как она теперь понимает, ему, сыну, тогда нужнее, чем эти дорогие игрушки и вещи, было ее общество. Малыш просил почитать книжку, пойти с ним в зоопарк, на речку, за город. Она почти никогда не имела возможности выполнить эти его просьбы. Ей было… некогда.

— Мам, — канючил Андрей-первоклассник. — Ты же обещала: будет воскресенье, и мы поедем собирать гербарий.

А у нее как раз было дежурство в больнице. И все это для того, чтобы купить Андрею лишний костюмчик, дорогих апельсинов.

И постепенно он отвык. От ее присутствия, общества. У него пропала потребность делиться с ней своими мальчишескими радостями и огорчениями. Все чаще ее, мать, ему заменяли одноклассники, мальчишки с улицы. Он научился обходиться в своей жизни без нее. Духовной только, разумеется. Тем более, что все другие его просьбы она выполняла незамедлительно: никогда не отказывала в деньгах на кино и мороженое, на какие-то еще его мальчишеские дела, в которые она, по причине своей хронической занятости, не очень-то и вникала, если разобраться. А занята она была очень: ее популярность у пациентов все росла, уважали ее и сослуживцы, ведь она так много работала над собой! И вообще работала много.

А в глубине души теплилось смутное чувство вины перед сыном. За то, что мальчишка целиком предоставлен самому себе, что пациенты, чужие, незнакомые люди, получают от нее гораздо больше, чем он. И поговорить-то с ними по душам она время находит и выполнить ту или иную их просьбу— тоже. И чтобы как-нибудь искупить свою вину, покупала сыну дорогие куртки и свитеры, модные джинсы, все увеличивала ему сумму денег на карманные расходы. А сама годами носила одно и то же пальто, чиненые-перечиненные туфли. На праздниках все являлись в новых платьях, и она, перебрав свой нехитрый гардероб, звонила тому, кому на праздничный день выпадало дежурство:

— Зинаида Павловна… Или: Павел Петрович, мне что-то расхотелось идти на вечер. Давайте уж я за вас отдежурю.

И все уже настолько привыкли к ее дежурствам в новогодние и первомайские вечера, что включали ее в списки, уже не спрашивая согласия.

Ее считали суховатой, волевой, некоторые, из молодых, даже побаивались ее. Из-за этой ее собранности и деловитости никто не замечал, что в действительности-то она милый покладистый человек, очень женственна и даже беззащитна. С мужчинами она никогда не кокетничала, была так по-товарищески проста, что они не смели преступить черту этих товарищеских отношений, хотя она и нравилась не одному из них.