Читать ««Будет жить!..». На семи фронтах» онлайн - страница 237

Когда прибыли с запада три армии, инженерные части и соединения фронтового подчинения, мероприятия по водообеспечению приняли еще более широкий размах. Из каждой штурмовой или инженерно-саперной бригады, в том числе и из нашей 13-й, выделялись специальные подразделения для водоснабжения. В частях создавались нештатные команды водоснабжения. В результате удалось почти полностью удовлетворить потребность фронта в воде. И все же экономия воды имела огромное значение. Воду выдавали и людям и животным не более трех раз в сутки, причем строго нормированными порциями. Пользоваться водой на марше из собственной фляги солдату мог разрешить лишь командир взвода, да и то при особых обстоятельствах. Довольно часто с людьми и животными случались тепловые удары.

Прославленный герой Сталинграда, Герой Советского Союза генерал-полковник И. И. Людников, командующий 39-й армией Забайкальского фронта, так писал впоследствии в своих воспоминаниях об этих днях: «…солнце жгло нещадно. Температура днем достигала тридцати пяти градусов. Врачи встревожились: есть случаи тепловых ударов. Воды мало. Дорог каждый глоток живительной влаги. Солдат знал: чем чаще хвататься за флягу, тем сильнее жажда. Солдат терпел. А вот машины не выдерживали — в радиаторах бурлил кипяток…»

Жара, пыль и жажда — вот что, пожалуй, запомнилось больше всего о нашем продвижении от Чойбалсана к монгольскому поселку Тамцаг-Булаг, состоявшему из двух десятков глинобитных одноэтажных домиков да монгольских юрт.

Правда, от неприятельской авиации войсковые колонны прикрывали крупнокалиберные пулеметы и скорострельные пушки, находившиеся в боевой готовности, но за все время марша из них не произвели ни единого выстрела: даже японские воздушные разведчики не появлялись в сером от зноя небе. Отдохнув в Тамцаг-Булаге, двинулись на восток, к Халхин-Голу. На наших картах здесь уже не значилось никаких дорог, хотя примерно на полпути к границе чернела маленькая точка с надписью «Улан-Цирик», что значило «Красный Солдат».

Этот поселок состоял всего из нескольких зданий, бараков и землянок. Здесь размещались штаб дивизии и ее тыловые подразделения, а полки постоянно находились на боевых позициях вблизи границы. Офицеры с семьями жили в бараках и землянках. Русские женщины, загорелые дочерна босоногие ребятишки, подобие огородиков возле землянок, обычные гарнизонные дела и заботы — как-то не ожидали мы все это встретить здесь, за сотни километров от Родины, в непривычных для русского человека условиях.

— Знаешь, Фомин, — сказал мне Дуборг, когда мы покидали Улан-Цирик, — я бы этим женщинам — каждой по ордену. — Подумав, он добавил: — И не только этим, а всем нашим матерям, сестрам, женам. Как ни крути, а войну на своих плечах они вынесли.