Читать «Как современные книги превращаются в кино» онлайн - страница 2

«Восприятие фантастики стало специфическим»

Д.Г. В своё время мы отмечали любопытную тенденцию: уменьшение объёма того, что издатель, писатель и читатель называют книгой. Мы застали время (примерно вторая половина девяностых), когда книга не могла быть меньше двадцати пяти авторских листов, а лучше — тридцать листов. Затем «нормальный» объём снизился до двадцати листов, до восемнадцати, пятнадцати… Сейчас десяти-двенадцатилистовые книги называют романами, и это считается нормальным. Анализ ситуации помогает понять, почему возникли такие читательские чаяния и каким образом на них откликнулся издательский бизнес.

О.Л. Итак, изучать читательскую реакцию, тенденции в читательской массе — это нормально. Так профессиональный артист, умеющий анализировать поведение зрителей, перед выходом на сцену прикидывает, на какую публику он работает. Если он работает шефский концерт на рыбзаводе в перерыве между сменами, он не играет сонаты Шнитке, а играет того же Шнитке, но музыку из фильмов. Что мы видим? Реакция нынешней публики сильно изменилась. Сменилось поколение читателей, сменилась аудитория. И общее восприятие фантастики стало очень специфическим — мы сначала даже не поняли, почему. Изменения напомнили нам более давние тенденции, когда утверждалось, что в научной фантастике литературность вторична, а первичны научно-фантастическое допущение, оригинальность научных идей…

Д.Г. При этом, если писатель придумывал научно-фантастическое допущение, оно должно было опираться на актуальные теории и гипотезы, не противоречить известным физическим законам. Требовалась оригинальность допущения, но эта оригинальность сдерживалась рамками научных представлений. Сейчас мы не об этом, но тенденция была схожая.

О.Л. На наших глазах читатель начал говорить: это мне не нужно, и это мне не нужно, и это мне тоже не нужно. А вот это нужно! И это, и это… Мы стали анализировать: что нужно, что не нужно. И с интересом обратили внимание, что массовый читатель фантастики отторгает почти все литературные художественные средства выразительности. Они ему не нравятся. Он их называет «красивостями» и «излишествами». Метафора — излишняя, развёрнутый образ — раздражает, гипербола — нет, нам нужно более конкретное определение…

Д.Г. Рефлексия героя. Философские рассуждения. Развёрнутые диалоги на общие темы. Большие внутренние монологи. Сложные этические проблемы. Пейзажные зарисовки. Всё это сейчас считается либо «слишком умным», либо «слишком затянутым».

О.Л. Литературные средства выразительности становятся читателю неприятны. Раздражают даже развёрнутые сложносочинённые предложения. Они мешают. А ведь именно в них проявляется владение языком. Внутренняя ритмика и мелодика, искусство пунктуации — это всё средства художественной выразительности литературы! Но они раздражают!