Читать «Изменить одиночеству (сборник)» онлайн - страница 111

— Вы хотите это как-то использовать против меня? — спросил Степан белыми губами. — Вы всерьез говорите о каком-то суде? Кем вы приходитесь Дарье?

— Не хочу. Но использую, — отрезал Алекс. — И суд не исключен. Прихожусь Дарье другом. В суде буду действовать по генеральной доверенности.

— Только не сейчас! Я вас умоляю! Любые…

— Любые деньги? Так они у вас именно любые, как выяснилось. Потому их сейчас блокируют все те страны, где вы их прячете. По-моему, момент самый подходящий.

Степан все никак не мог уйти из кабинета Канчелли. Алекс вышел сам, а Степана вывела секретарша, объяснив любезно, что профессор должен готовиться к операции.

Прошло какое-то время. Алекс продолжал отслеживать нужную информацию. В том числе и по операции дочери Степана.

Звонок Степана раздался около полуночи. Голос был сдавленным, дрожащим:

— Я недалеко от вашего дома. Очень прошу о встрече. У меня большая беда. Спасти можете только вы. Не отказывайте мне.

— К сожалению, не могу пригласить вас домой. Встретимся во дворе. Я позвоню на пост охраны, скажу, что вы ко мне. Спускаюсь.

У Степана дрожали руки и даже опущенные плечи. У него было белое, расплывшееся лицо, воспаленные глаза и мокрые губы. Он был до омерзения жалок.

— Алекс Георгиевич, я к вам со своей бедой. Операция Алины показала, что все сложнее. В результате опухоль не удалили. Хирург сказал, что это была диагностическая операция. Основная впереди. Спасайте, пожалуйста! Вы же добрый человек, вы делаете операции детям-сиротам. Не знаю, есть ли у вас дети, но пощадите чувства отца.

— Верю, что у вас есть чувства отца, в отличие от меня, Степан Валерьевич. Но дело в том, что в своей работе я никогда не руководствуюсь чувствами родителей. В операционных есть только соображения и интуиция профессионалов. А ваш хирург все сделал правильно. И план основной операции у него верный. Прогноз по-прежнему вполне оптимистичный. Давайте начистоту. Вам требуется моя жалость. У вас очень плохи не только финансовые дела, но и семейные. Почитал откровения проститутки, с которой вы проводили время на яхте. И вы приехали ко мне, чтобы исключить мое участие в том, что вы уже в одном интервью назвали «травлей». А я именно жалость не подаю. И быть хорошим человеком для вас не обязан. Потому что вы для меня человек только условно. Поборитесь со мной так же решительно, как вы расправлялись с одинокой, беспомощной женщиной, виноватой лишь в непростительном благородстве.