Читать «Изменить одиночеству (сборник)» онлайн - страница 102

Дашу там, конечно, не лечили. Ее жалели. Давали валерьянку, чтобы не так страдала. Сестры шептались у нее за спиной. «Муж запер». «Его сын — большой бугор». «Может, еще и посадят». А потом пришел Валерий, поговорил со старшей сестрой, заплатил ей, и их проводили в крошечную кладовку, которая запиралась изнутри. И он там был с ней, любил, обладал, восторгался, как будто они не в закутке психушки, куда Дашу с его согласия запихнули беззаконно и бесчеловечно, а в самом тихом уголке рая. И в Даше не просто не было протеста. Ее тело узнало его, ее душа отдыхала в неге.

Даша заметалась по своей новой, свободной, красивой и чистой квартире. Здесь нет ничьей тени. Здесь только ее место, ее время — для правды, для выводов, для приговоров. И она бессильно ударила кулачками гладкую, теплую, сочувственную стену. Первый приговор себе: она неисправима. Не борец, не личность. Ей даже не пришлось ничего прощать Валерию. Он в ее сознании и сейчас вне вины. А его сын, тот тупой чужой чиновник — враг. Ему — ненависть. А Валерию — все та же печальная любовь и… Да, и ее, Дашина, вина. Она винит себя в его смерти.

Он, наверное, и не понял, что с ним случилось. Он тоже был вне своей вины. Но насильственная разлука с Дашей на месяц так его потрясла, так подкосила, что он стал бояться выйти из дома. Даже когда забрал Дашу домой, легче не стало. Страшные перемены следовали со скоростью пулеметной очереди. За депрессией Валерия последовал рак. Рак всегда был фобией Валерия. Но, услышав диагноз врача, Валерий отказался в это верить и что-то предпринимать. Он — поклонник только совершенства. В женщине, любви, в архитектуре и образах, которые были достойны его внимания. А бороться с самым большим несовершенством, пытаться его переделать — это недостойно Валерия.

И Даша не уговаривала, не умоляла, не пыталась переубедить. Просто застыла рядом с ним. Привезла однажды в маленькую клинику, куда его по ее мольбам взяли, чтобы облегчить смерть. На кладбище Даша брезгливо обошла высокую фигуру Семена, который открыл рот, чтобы что-то сказать.

— Простите. Я, кажется, не приглашала незнакомых людей.

С тех пор умерли для Даши посторонние слова, картинки и звуки. Она похоронила их вместе с Валерием. Сама осталась в пустоте столь жестоко свалившейся на нее свободы. Прошло полгода. Ей удалось прорвать этот могильный плен, сделать отчаянное усилие. И выйти к такой победе, которая для других людей просто жизнь. Для Даши — воскресение, не больше и не меньше. Даша продала две квартиры — отца и свою старую. И на все деньги, что у нее были, купила эту. По принципу Валерия: совершенство пропорций, красота деталей. Обжила чуть-чуть, распахнула душу и приняла гостей. К ней все вернулось. Слова, музыка, любимые тексты и фильмы. Все, кроме любви. На ней — крест. И слава богу.

Ночью Даша прожигала свободу. Читала рассказы Фицджеральда, смотрела любимые фильмы, грызла орешки и ела мороженое. В смешных местах смеялась. А от сладости и тишины плакала.

Алекс