Читать «Барьер не для блаженных» онлайн - страница 24

   Можно ли забыть о содеянном и простить? Да как он сможет потом жить? Иван понимал, к чему хочет склонить его Натали. То самое, чем она отличалась от него и что скрепляло их союз, теперь встанет между ними.

   Родители ее принадлежали к одной из немногих еще сохранившихся религиозных общин, отличавшихся преданностью древним текстам. Одной из основ веры было непричинение вреда любому живому существу в любых обстоятельствах. Натали разделяла их взгляды особенно не вдумываясь. А теперь, после их гибели, считала своим долгом продолжение их дела, желая стать во всем как они.

   Иван иногда, помнится, посмеивался над ее отцом: "Комар тебя ест, а ты его и хлопнуть не моги?" Но он не собирался растекаться киселем вокруг желаний женщины, будь она дважды Натали. Древние книги ему не указ. Там, где начинается слепое поклонение, женщине или книге, - неважно, - там кончается разум. Все равно, что верить мифам, сочиняемым в прохладе кабинетов "Астреи" за высокую оплату. Фанатов в мире многие миллионы, и у каждого свое... Ред вот тоже фанат. И не дилетант, а мастер своего дела.

   Что его и погубит! Годами готовить кровавую акцию и так блестяще исполнить ее финал! Ведь Ред за все время их близости не выдал себя ни в чем! Ни в какой мелочи. Любой профи-шпион позавидовал бы такому самообладанию. В сущности, он всю свою жизнь превратил в пытку, и Ивану предстоит сделать для него благо, освободить от тяжкого груза двойного прозябания. Иначе он рано или поздно сам покончит с собой.

   Много раз пытался Иван представить жизнь Реда изнутри, войти в его шкуру. И не мог. Двойной способ существования не воспринимался его психикой, она отбрасывала всякие попытки стать еще кем-то одновременно. Чересчур велика тяжесть такой жизни. В такие минуты Ивану становилось до слез жалко Реда, ненависть обрачивалась жалостью, стремлением к прощению. В такие минуты он мог понять Натали, ее невероятный сверх-человеческий гуманизм. Но тут же приходили воспоминания, живые, запечатленные в памяти навечно: отец, лишенный возможности выразить словом последнюю волю, хрипящий на своем смертном одре; застывшее холодным камнем лицо Натали, ставшей в один миг одинокой... И за всем этим прыжком из благополучия и надежности в горечь одиночества и невосполнимых потерь, - один человек, сильный, добрый, способный понять и помочь...

   Таким все они, мертвые и живые, знали и помнили Реда. И ради мертвых Иван не имел никакого права забывать о том, что известна им лишь половина Реда. И даже не половина, а какая-то очень малая его часть.

   Иван знал точно - мертвые ждали возмездия. Пепел невинных жертв стучал в его сердце. Он, - лишь орудие возмездия. Некому больше... Он не просто хотел, он обязан был сыграть эту роль. Иногда он думал, что тоже вот стал рабом одной идеи, подобно фанатам, которых он не понимал и осуждал; но такая мысль тотчас объявлялась им признаком слабости, отбрасывалась. Настало его время, пробил час, назначенный судьбой.