Читать «Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям» онлайн - страница 61

И чтобы секрет оставался секретом, каждому из этих сотен тысяч надо молчать до конца жизни. Заговор в каком-то смысле похож на надувной шар: достаточно одного, самого маленького, прокола в любой точке, чтобы он пришел в негодность. Образцово-показательный пример – Эдвард Сноуден, вскрывший программу массовой прослушки Агентства национальной безопасности.

У человека может быть миллион мотивов выдать самый секретный секрет, даже если он верит, что за это с ним поступят как с предателями в художественных книжках про Главное разведывательное управление. Кто-то захочет отомстить за увольнение с работы в космическом центре. Кому-то пятнадцать минут славы разоблачителя могут показаться интересным опытом на излете карьеры. Кто-то может озаботиться общественным благом в ущерб корпоративным ценностям. Например, если этот человек – не профессиональный разведчик, а один из десятка тысяч обычных врачей, которые должны были бы – будь теория заговора верна – то и дело сталкиваться с серьезными последствиями прививок и с тяжелым сердцем скрывать их от широкой публики.

В английском есть слово whistleblower, описывающее как раз такие ситуации, – для него не существует точного перевода (если переводить буквально, будет «дующий в свисток»), а ближайшие русские эквиваленты по смыслу – «осведомитель», «разоблачитель», «предатель», «перебежчик» или «стукач». Но в английском в него заложена совсем другая оценка. Словарь Merriam-Webster приводит определение «человек, который сообщает полиции, репортерам и так далее про что-нибудь (вроде преступления), что держали в тайне» и добавляет, что слово в ходу с 1970-х. Так называли, например, американского рядового Брэдли Мэннинга, который передал WikiLeaks порцию документов про военные преступления в Ираке (и не только). Журнал Time, который время от времени объявляет человеком года собирательных персонажей, в 2002-м вынес слово whistleblower на финальную обложку и разместил там сразу троих «дующих в свисток». Можно сказать, что в 2017 году ситуация повторилась – «человеком года» Time объявил нескольких женщин, рассказавших, как продюсер Харви Вайнштейн и другие знаковые фигуры Голливуда принуждали зависимых от них людей к сексу. В этот раз воспользовались новой формулировкой – «нарушители тишины».

Но если проблему свести к математической задаче, конкретные мотивы «нарушать тишину» и «дуть в свисток» вообще не важны: достаточно просто взять и учесть ненулевой шанс стать разоблачителем у каждого посвященного. Вероятностная модель (на основе того, что математики называют пуассоновскими процессами) позволяет предсказать, скоро ли whistleblower появится в коллективе из ста, тысячи или ста тысяч человек.