Читать «Бархатная Принцесса» онлайн - страница 18

Прячусь в душе, когда Олег приходит в комнату, чтобы сменить рубашку. Тема детей до сих пор болезненная для нас. Еще семь лет назад врачи поставили Олегу диагноз: бесплодие. И до моего появления он даже не думал о том, чтобы снова стать отцом, потому что давно вышел из возраста, когда приятно не спать ночами и стыдно быть «престарелым отцом, который не может погонять с сыном мяч на детской площадке». Но он согласился рассмотреть возможные варианты, ведь таким было мое условие. Мы договорились остановиться на суррогатном материнстве. В перспективе. Через пару лет.

Я быстро принимаю душ, сушу волосы и выхожу к мужу уже обновленная, улыбающаяся. Хочу, чтобы он всегда видел меня такой, чтобы хотел ко мне прикасаться, даже случайно скользить пальцами по моей руке, обозначая свое присутствие.

— Все хорошо? – спрашиваю, забираясь с коленями на кровать, чтобы размять его напряженные плечи. Олег стаскивает рубашку, вздыхает, когда я прощупываю позвонки.

— Не о чем беспокоится, родная. – Поворачивает голову, чтобы поцеловать кончики моих пальцев. – Нужно в офис.

Я сглатываю свое невысказанное предложение побыть сегодня вдвоем, вдруг вспомнив, почему мы уехали с курорта на день раньше. У Олега дела, работа, бизнес, контракты и партнеры. Его мир не делает остановок и не берет пауз, и вряд ли пощадит меня, если я случайным сучком влезу в механические шестерни.

— Тогда поеду в студию, - говорю спиной.

— Я поздно вернусь. – Олег снова рядом, целует плечо, поглаживая меня по бедру каким-то своим особенным, хозяйским жестом. – Не обижайся, родная. Завтра – весь твой.

«Завтра» - это вся наша жизнь.

Глава седьмая: Кай

Ляля бежит за мной, словно собачонка. Хватает за руки, что-то булькает заплаканным голосом в сопливый нос. В этот момент я ненавижу ее и себя. Но себя больше, потому что я наломал дров. Хотел доказать этим сраным небожителям, что меня нельзя измерить денежными знаками, а в итоге связался с женщиной, которую не хочу видеть в своей жизни ни сейчас, ни потом. И осознание сделанной ошибки наотмашь лупит кувалдой куда-то в затылок, заставляя морщиться от несуществующей боли и через слово матерится.

Я иду через калитку на улицу, почти уверенный, что сейчас меня догонят, скрутят и по-тихому пристрелят где-то на этой безразмерной территории. И никто ничего не узнает. Но мне ни хуя не страшно, потому что я видел смерть. Видел, как убивают, и убивал сам. Потому что нет в мире ничего более отстойного, чем война за чужой капитал, и нет более беспощадных ублюдков, которые нанимаются на эту войну палачами.