Читать «Курс - море мрака» онлайн - страница 79

В 262 г. до н. э. римляне сумели захватить севшую на мель карфагенскую пентеру. Ее доставили в Южную Италию, и там на верфях греков-колонистов в ничтожно короткий срок были построены 120 точно таких же пентер. Этруски обучили римлян морскому делу, преподали азбуку морского боя. Три месяца спустя, на третьем году войны, способные ученики под руководством консула Гая Дуилия нанесли первое серьезное поражение пунийцам у сицилийского города Милы (Милаццо). Весной 256 г. до н. э. консул Марк Атилий Регул уничтожил почти треть карфагенского флота у мыса Экном (Дуэрокке). Остальное довершил в 241 г. до н. э. Лутаций Катул, одержавший блестящую морскую победу у Эгадских островов.

В 146 г. до н. э., когда римская армия, возглавляемая другом Полибия — Публием Корнелием Скигшоном Эмилианом Африканским Младшим, стерла Карфаген с географических карт, Рим имел уже неплохой флот и занимал не последнее место в ряду средиземноморских морских держав. С этого времени история мореплавания и географических открытий пополняется именами римлян. Первое римское судно вывел за "околицу" ойкумены грек Полибий. Он прошел по пути Ганнона. Вслед за Гимильконом отправился в I в. до н. э. римлянин Лициний Красе. За ними последовали Скрибоний Курион и Цезарь.

Их путешествия важны и интересны, они достойны изучения. Но… Так уж получилось, что даже первые римляне нигде не были первыми, даже если они не были, как Полибий, иностранцами по происхождению. Как культура Рима подражала культуре поглощенной им Эллады, так и его мореходы шли по следам греков, пунов, египтян, этрусков — народов, им покоренных. Римские отчеты деловиты, подробны, обстоятельны и — скучны. В них нет той поэзии, того аромата эпохи, которыми отличаются греческие периплы, навечно овеянные ореолом легенд, похожие на романы или мифологические экскурсы греческих логографов Геродота, Гекатея. "Видя, что откровенные сочинители мифов пользуются уважением, эти историки решили сделать свои сочинения приятными, рассказывая под видом истории то, что сами не видели и о чем никогда не слышали (или по крайней мере не от людей сведущих), имея в виду только одно — доставить удовольствие и удивить читателей. Легче, пожалуй, поверить Гесиоду и Гомеру с их сказаниями о героях или трагическим поэтам, чем Ктесию, Геродоту, Гелланику и другим подобным писателям", — негодует Страбон (33, С 507–508).

Римлян никто никогда не называл лжецами, им верили почти безоговорочно. Лжецом был Ганнон — так назвали его потомки. Лжецами называли чуть ли не всех греков. Страбон даже попытался установить их "иерархию": "…Все писавшие об Индии в большинстве случаев оказывались лгунами, но всех их превзошел Деимах; на втором месте по выдумкам стоит Мегасфен; Онесикрит же, Неарх и другие подобные писатели помаленьку начинают уже бормотать правду" (33, С 70). Путешественников, географов, флотоводцев, ученых Страбон именует "писателями"! Но даже такого определения он лишил самого "злостного лжеца" из всех, кто побывал в северных странах, Пифея. Подобно тому как Гомера называли просто Поэтом, Аристотеля — просто Учителем, Пифея называли просто Лжецом. О нем сейчас и пойдет речь.