Читать «Поправка на человечность» онлайн - страница 7
Александр Валентинович Силецкий
— И не только жителей, не только! — заявил Шарапкин непреклонно.
«Чтоб вы подавились!» — про себя докончил он.
— Да? А кого еще, простите?
— Город. Весь! Со всеми потрохами! С домами, улицами, транспортом…
— Но это выше наших сил!
— А я-то думал, это вам — раз плюнуть! — язвительно хихикнул в кулачок Шарапкин.
— Что? — не поняли мямляне. — Ах, ну да… Невероятно!.. Первый случай во Вселенной… Это ж надо! Чтобы представитель расы так врастал в жизнь соплеменников!..
— Да не врастал я! — запротестовал Шарапкин. — Я, почитай, неотделим!..
И тут словно некое оконце настежь распахнулось у него в мозгу.
Ну, что там город, в самом деле, — клином, что ли, мир на нем сошелся?!
А какое чудо — матушка-столица!.. А прелести Кавказа, тишина и благостность Карелии, сияние и роскошь среднеазиатских городов, ширь необъятная Сибири!..
Ведь и это — тоже часть его сознания! Определенно!
Просто на Земле он многого не замечал, воспринимал как должное, как существующее вечно — и вне его. А вот пойди-ка это разом отними…
— Мне вся страна нужна, — негромко сообщил Шарапкин.
Но мысль уже летела дальше.
Только ли страна?
Саванны Африки и джунгли Амазонки, льды Антарктиды, австралийские великие пустыни, Эйфелева башня, пирамиды, храмы, небоскребы!..
Шарапкин неожиданно поймал себя на том, что связан непонятным образом со всеми ними, что к его сердцу и уму из разных уголков Земли протянуты квинтиллионы пусть незримых, но крепчайших нитей.
Он ощутил свою причастность ко всем делам родной планеты — как-то сразу, целиком, без перехода — и догадался, что так ведь, собственно, всегда и было, так — и не иначе!
Просто прежде сам он жил, не мудрствуя лукаво. А теперь пришла пора отчитываться — в сущности, перед собой…
— Эх, чего там мелочиться! — упиваясь собственным величием, вскричал Шарапкин. — Если уж по совести, так мне планету подавай! Она — как мать мне.
Никогда еще в жизни Шарапкин не произносил таких речей, а тут вдруг прорвало.
Не то чтоб стало наплевать, но — словно камень с плеч свалился.
Некуда было теперь отступать. Либо ты — человек до конца, либо…
— Жизнь земная избрала меня своим представителем! — восторженно докончил он, испытывая в этот миг чувство великой и дерзкой своей правоты. — Я потому и был типичным! Потому и человеком стал! Спасибо! Вы мне многое открыли!
Небрежным жестом он откинул чуб со лба и барски развалился на кушетке — как ему казалось, очень величаво (человек он все-таки — венец всего, а не хухры-мухры!..) — и тут заметил, что мямляне смотрят на него с отчаяньем и очевидным страхом.
— Если таков единичный экземпляр и только так себя и мыслит… — пролепетал один из них, кидаясь опрометью к пульту управления. — Ну, разумеется, — убито молвил он минутой позже, совершая фантастические пасы над приборною доскою, — разумеется, машина не способна заблуждаться… Теперь он действительно — сказал