Читать «Поправка на человечность» онлайн - страница 4

Тут подход изящный нужен, деликатный, а не грубо, в лоб: дескать, типичный ты, и баста. Простачка себе нашли…

Тем временем мямляне, тыча длинными конечностями в разбушевавшиеся разом приборы, обеспокоенно взялись о чем-то совещаться.

— Очень странно, — произнес один из них. — Ведь мы установили точно, кто нам нужен: вы — и только вы! Есть объективные критерии… Но, значит, есть и субъективный фактор? Стало быть, загвоздка в вас!

— Что, малость обознались? — торжествующе проворковал Шарапкин.

— Вовсе нет, исключено, — засуетились вдруг мямляне, — Ведь что такое — типичный представитель? Это — когда есть человек и некий фон, с которым можно человека сопоставить. Тогда и говорят: типичный… Для своею круга. Вот вы и были на Земле таким обывателем — в меру разумным, в меру бестолковым…

— Погодите, погодите, — запротестовал Шарапкин. — Обижать зачем? Ну, может, и не семь пядей у меня во лбу, но почему ж я — обыватель? Это, знаете…

— Да что вы цепляетесь к словам?! Пускай не обыватель — гражданин, не в этом суть! Вы себя считали личностью…

— Я и теперь считаю.

— И прекрасно! Но типичные черты… Конечно! На Земле вы были членом общества. А здесь, на корабле, вы — представитель рода человеческого! Ясно?

— Нет, — сказал Шарапкин простодушно.

— Пока вы оставались на Земле, степень вашей типичности определяли мы. Теперь одной типичностью не обойдешься. Нам надо, чтоб вы себя чувствовали человеком! Во всем. У вас есть такое ощущенье?

— А то как же! Руки, ноги, голова… Могу читать, писать, вот с вами говорю… Хожу на службу каждый день… А кем другим мне ощущать себя? Комбайном?

— Вы не поняли, — расстроились мямляне. — Земля — позади. И если тогда выбирали вас как типичного, то изучать теперь будем как единственного в своем роде, как представителя всего племени людей. Короче, в данный момент вы ощущаете себя человеком, сыном планеты, или просто — скромным жильцом своей жэковской трехкомнатной квартиры? — не преминули щегольнуть мямляне знанием такой, казнюсь, уж и вовсе незначительной детали, что, впрочем, тоже было частью их тактических уловок.

— Шалишь, — Шарапкин погрозил им пальцем. — Кооперативной. Я на нее двенадцать лет… И еще очередь… Во всем себе отказывал, по рублику копил…

— А нам плевать! — базарно взбеленились инопланетяне, — Это ваша частная забота! И извольте отвечать по существу!

— Ну, не знаю, — обиженно повел плечом Шарапкин. — Вам о деле, а вы… Не знаю. Никогда не думал. Сын планеты или папы с мамой… Это важно?

— Очень!

— Так привезите еще нескольких сюда. Проверьте их. Потом сравните, — предложил Шарапкин. — Что со мной одним крутиться? Вы берите скопом. Мы всегда так…

— Скопом брали на Земле, — ответили мямляне. — Здесь — уже нельзя. Еще раз спрашиваем: теперь, когда вы остались один, вы чувствуете себя человеком?

— Вероятно, — неуверенно сказал Шарапкин.

— А вот приборы говорят, что — нет! — досадливо заметили мямляне. — Вам для этого чего-то не хватает. Малости какой-то. А какой?

— Какой? — переспросил Шарапкин.

— Это уж вы сами для себя должны решить. И, по возможности, скорее. Нам необходимо привезти на Мямлю стопроцентно жизнедеятельный экземпляр!