Читать «Застенчивые кроны» онлайн - страница 39

— Что значит — хоть кого? — улыбнулся Герман, обнимая бабку за плечи.

— Да, хоть сына, хоть дочь… Девочку, конечно, предпочтительнее. Из нее проще человека воспитать.

Герман рассмеялся и зарылся носом в бабкины идеально уложенные волосы. Он ее о-бо-жал! Маргарита вышла за его деда Андрона в пятидесятых. Столичная богема посчитала этот брак мезальянсом по целому ряду причин. Ну, во-первых, Маргарита была значительно младше своего супруга. На целых двадцать лет. Во-вторых, Андрон был женихом завидным, с родословной, которую, впрочем, в советское время, не особо выпячивал. А еще он был знаменит, богат и талантлив. Ему удавалось уживаться в жестких реалиях советского кинематографа. Каким-то чудом он изворачивался и отстаивал сцены, которые, по соображениям цензуры, рекомендовали убрать из фильма. Он был первым советским режиссером, получившим Оскара, в то время как Маргарита — никому не известной воздушной гимнасткой. Не самая престижная профессия для дамы, но разве кого-то это волновало? Уж точно, не их двоих. Хотя, поначалу Марго пришлось нелегко. В обществе её попросту игнорировали. Как говорила сама бабка — завидовали. Зло, по-черному. И её молодости, и её чувству стиля, и шикарным нарядам, которыми Андрон засыпал молодую жену, и дому, который тот для нее построил… Именно людская зависть привела Марго на больничную койку. Одна из цирковых артисток, которая имела короткую связь с Андроном еще до его женитьбы, подрезала Маргарите страховочный трос. То, что она тогда не разбилась насмерть — было настоящим чудом. Но с тем ужасным падением закончилась сказка… Муж, для которого молодая Марго была своего рода пилюлей от старости, стал погуливать. Нет, он ее не оставил… Не развелся, не ушел. Он поступил благородно — бросил к её ногам лучших врачей, и лучшие заграничные клиники, но, все же, отобрал самое главное — свою любовь. Сцепив зубы, Маргарита выкарабкалась. Ради маленького сына, ради себя самой, на что ушло практически два года жизни. И она снова блистала в шикарных нарядах, превозмогая боль, так, что даже муж загорелся ею по новой. Она его ухаживания благосклонно приняла. Опять же, ради сына и из чувства тщеславия — уж очень хотелось утереть нос всем недоброжелателям и завистникам. Но в сердце прощения Андрону не было. Его предательство навсегда изменило что-то в её душе. Убило нечто тонкое и бесценное…

— Это — смотря какая девочка. Знаешь, сколько я оторв на своем веку повидал…

— Ты мне зубы не заговаривай, драгоценный… А начинай, наконец, действовать!

— Я как раз хотел об этом с тобой поговорить…

Марго повернула голову, мазнув по внуку цепким взглядом:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что эта твоя Лада беременна?

— Конечно, нет. Но… Я подумываю над тем, чтобы сделать ей предложение.

— Этой застегнутой на все пуговицы глыбе льда?

Герман тяжело вздохнул. Лада не была такой уж плохой. Напротив, она была веселой, воспитанной и понимающей. Да, между ними не было огромной любви, но в современном мире любовь как раз и не являлась достаточно прочной основой для брака. В их окружении руководствовались совсем другими мотивами. Связи, деньги, статус… Ему сорок один. Возраст, вполне подходящий для создания семьи. А из Лады вышла бы хорошая жена. Для этой роли её готовили долгие годы. Она прекрасно разбиралась в живописи и современном искусстве. В разговоре могла поддержать любую тему, будь то ранний постмодернизм в литературе или кризисные явления в экономике. С одинаковым умением она оперировала терминами «диптих» и «карнация», «деноминация» и «индоссамент»… А еще — она не была в него влюблена, и отчетливо понимала, на что идет. Союз с привилегиями. Ничего больше. Германа вполне устраивало то, что Лада не питала романтических иллюзий на его счет.