Читать «Насмешники. Дело тел» онлайн - страница 79

А как решать-то?

Это неизвестно.

Что хорошего мне, вот именно мне, сделал Триединый? За что я мог бы его простить, пощадить, оставить? Но ведь если оставить его, то мириады разумных будут обречены на вечное забвение, и…

Нет, так нельзя.

Сейчас для него, Фадана, не существует этих мириад, сейчас есть только он, есть комната, и есть раскалывающаяся голова. И мысли в этой голове, и беспощадное время, которого там мало.

Да, я появился на свет в мире, который Триединый, как говорит Первый, курировал. Правда? Правда. Наверное, я должен ощущать благодарность за это, но почему-то не ощущаю. Видимо, потому что первопричиной моего появления был вовсе не Триединый… и я это чувствую. Первопричина была совсем иной, а вот если бы я на своей родной планете умер, он бы меня сожрал. Мою бессмертную душу бы сожрал, превратил бы в энергию, а точнее — в себя.

Я съедобный, вдруг понял Фадан.

Я для него как вельш, а он — пастух.

Если бы вельши осознавали, что их держат для того, чтобы сожрать, что бы они сделали со своими пастухами? Вряд ли что-то хорошее. Вот только вельши на то и вельши, чтобы не понимать… хотя… когда стадо делят, кого на убой, кого на развод, эти самые глупые вельши всегда образуют «три кольца». Середняк загоняет внутрь первого самок с приплодом, и становится в оборону вокруг, а самцы бегают по внешнему кругу, защищая уже середняк.

То есть…

То есть даже вельши, и те умнее, чем мы, с ужасом подумал Фадан.

Они не хотят, чтобы их ели!

А мы — хотим.

Мы добровольно плодим на радость этой твари стада потомства, и с детства вбиваем этому потомству в голову, что быть сожранным — хорошо и почетно. Это и есть наша религия, смысл нашей жизни, цель нашего существования. Не развитие, не познание, не передача своим же детям знаний, которые сделают их умнее и счастливее, нет! То, что мы передаем по цепочке, это всего лишь долг, не нами придуманный долг, а сейчас так получилось, что я узнал истинные цели этого долга.

Рождается ведь не только тело. Рождается новая душа. Или рождается, или приходит откуда-то… но она появляется вовсе не для того, чтобы пойти кому-то на корм! Она рождается, как луч света, для жизни, для бесконечной дороги. А уходит она у нас не дальше, в какие-то иные миры, о которых мы ничего не знаем; она уходит…

Фадан вдруг ощутил, что к горлу подкатывает тошнота. Он едва успел добежать до ванной — его выворачивало наизнанку. Позже он несколько долгих минут сидел на полу, силясь отогнать омерзительное видение, которое его посетило.

Как это происходит? Как именно? Как выглядит эта самая душа, и как выглядит тот, кто пожирает её? Осознает ли себя душа? Испытывает ли чувства? Похожа ли она на физическое тело, которое покинула, больно ли ей, страшно ли, понимает ли она, что происходит? И если понимает, то успевает ли осознать всю чудовищность своей ошибки?

— Не могу больше, — пробормотал Фадан. С трудом встал на ноги, приказал воде включиться. Долго полоскал рот, умывался, тер ладонями лицо.

Да, я согласен.

Почему?