Читать «Годунов. Кровавый путь к трону» онлайн - страница 33

При прямом и непосредственном содействии Годунова его ближайший сподвижник владыка Иов собором епископов в конце 1586 года был возведен в митрополиты Московские. Не тогда ли у Годунова отточилась идея его взлета: стать первым избранным народом «не природным» царем, с благословления первого в русской истории патриарха. Ведь умный и деятельный Борис Годунов хотел служить Руси до введения патриаршества и после него, до своего восшествия на царский престол и на царском престоле.

Глава 6

Долгое время русская православная церковь продолжала тешиться тем, что во главе ее стоит митрополит – из множества митрополитов в православном мире, – а наверху иерархической лестницы возвышались фигуры великих патриархов: Константинопольского, Александрийского, Иерусалимского и Антиохийского. Рождение идеи «русского патриарха» на московском столе произошло сразу же после падения Константинополя, а развитие этой идеи происходило по мере усиления Османской империи, когда, по факту, все патриархи стали жить и осуществлять требы на ее расширившейся территории. Но и Русское царство заметно расширилось после падения Константинополя и «стояния на Угре» 1480 года, когда Русь государей Ивана Великого и его сына Ивана Младого вышла из даннического подчинения ордынским ханам.

Много с тех пор было сношений русских митрополитов и государей с патриархами по дипломатическим каналам, идея «русского патриарха» то разгоралась, то затухала, в зависимости от состояния дел в царстве Московском и крепости престола государя…

А с каких-то пор, сразу после венчания его зятя Федора на царство, Годунова стала будоражить и радовать сама мысль, что судьба идеи «русского патриарха» находится не в слабых дрожащих руках слабовольного царя Блаженного или бездарного митрополита Дионисия, а именно в его наполненной живительной силой руках, в его взволнованном идеей сердце. Годунов стал жить этой великой абстрактной идеей, претворением ее в жизнь по мере укрепления своих собственных позиций властителя при недееспособном государе и митрополите, мечущемся между боярских партий в желании услужить «сильным и богатым».

В 1586 году антиохийский патриарх Иоаким оказался на западных границах Русского царства в Смоленске и обратился к царю Федору с просьбой о посещении Москвы и «устроения церковного братства», как он это сделал недавно в Литве. «Милостыню будет просить, – сказал тогда Годунов Федору, – а мы попробуем прояснить вопрос о патриаршестве в столице». – «Патриарх Иоаким или патриарх Дионисий?» – спросил с блаженной улыбкой на устах Федор. «Пока ни тот, ни другой, – усмехнулся Годунов. Если уж ставить патриарха на московский престол, то только Константинопольского…» – «Почему только его?» – удивился Федор. «А потому, что при Иоакиме московский патриарх будет подчиняться Константинопольскому, – отрезал Федор, – а наш патриарх должен быть первым в православном мире». – «А-а-а, – протянул, покачивая недоуменно головой, Федор. – А я и не догадался об этом».