Читать «Выстрелы в Сараево» онлайн - страница 36

Только после этого случая Юлиус был заменен бывшим русским матросом, которого немцы начали бойкотировать.

«По слухам, — пишет военный агент, — у Юлиуса образовалось уже большое состояние. Он получал жалованье 100 марок в месяц, больше этого — «на чай» за комиссионерство и контрабанду. Полагаю, однако, что главный источник его доходов — разведка… Главное управление Генштаба усмотрит из настоящего донесения еще раз, почему я упорно не хотел сдавать своих шифров и секретных дел на хранение в посольство».

О таких же порядках писали и другие военные агенты. В результате всех этих рапортов Генштаб начал принимать кое-какие меры.

Во-первых, он циркулярно разъяснил всем своим военным агентам, что их квартиры не пользуются правом экстерриториальности, и поэтому шифры и секретные дела военной агентуры предложил им хранить в соответствующих помещениях посольств, миссий и генеральных консульств, а «отнюдь не в своей квартире, хотя бы и в секретных несгораемых хранилищах…».

Во-вторых, Генштаб предложил военным агентам заменить своих вольнонаемных слуг русскими военнослужащими, лучше всего из состава нижних чинов полевой жандармерии, причем Генштаб в данном случае соглашался покрыть расходы по отправке и экипировке такого «нижнего чина», а оплату для него помещения и продовольствия возлагал на личные средства военных агентов.

В-третьих, всем военным агентам был разослан следующий циркуляр:

«Имеются сведения о случаях ненадежности частной прислуги некоторых из наших военных агентов. Замечено:

1. Стремление прислуги точно выяснить, кто посещает военного агента и с какой целью, хотя бы это и не вызывалось требованиями службы.

2. Рытье в бумагах, брошенных черновиках и т. п.

3. Вхождение, более частое, чем нужно, при шифровке бумаг.

4. Пропажа ключей от секретных шкафов и т. д.

Изложенное сообщается для сведения и принятия мер предосторожности — даже от прислуги, вывезенной из России и уже долго состоящей на службе».

Таким образом, оба этих вопроса теоретически как будто были разрешены, но фактически осталось в силе старое положение, ибо посольства, миссии и генеральные консульства крайне неохотно предоставляли военным агентам помещения для хранения секретных документов, а если и предоставляли, то сопротивлялись принятию необходимых мер предосторожности.

14…где и присоединился к персоналу дипмиссии.

В состав миссии входили шесть человек: посланник (до июля 1914 года — Н. Г. Гартвиг, с ноября — князь Г. Н. Трубецкой) первый секретарь В. Н. Штрандман, второй секретарь Леонид Сергеевич Зорин, вице-консул в Белграде и Нише Николай Александрович Емельянов, секретарь посольства Якушев и чиновник по особым поручениям Мамулов. При миссии имелось два консульства в Битоле и Митровице. Историк Й. Качаки отмечает, что с наплывом после революции в Сербию русских беженцев Емельянов «повел себя крайне подло», организовав хищение двух миллионов динаров, предназначенных на их содержание. Накануне разоблачения вместе с деньгами бежал в Румынию (по слухам перешел к большевикам). Некоторые из его сотрудников были интернированы, а русский эмигрантский и сербский полицейский истеблишмент замяли всю эту аферу, чтобы избежать скандала.