Читать «Выстрелы в Сараево» онлайн - страница 170

В пятницу врач сказал мне, что состояние критическое. Там, мне кажется, уже находился Павле Бастаич и еще некоторые студенты. Я сразу же послал телеграмму в Женеву и тебе сообщил, что Владимир при смерти.

В субботу еще кто-то из наших прибыл из Женевы. Я был страшно утомлен бессонницей.

Владимир уже был в агонии. Врач пытался смягчить боли инъекциями. Но все напрасно. Температура росла, и лишь около 1 часа пополудни он немного успокоился.

Меня прогнали отдыхать, уверяя, что ему лучше и что они за ним будут смотреть.

Когда я приехал в больницу, Владимир был уже мертв. Умер около 2 часов пополудни. Это было 11 августа.

Не помню, когда ты приехал, только знаю, что наши начали прибывать в субботу. В воскресенье рано утром произведена аутопсия. Не помню, кто еще был с г. Кольевичем, но знаю, что был кто-то из наших врачей. Вероятно, ты приехал в пятницу или рано в субботу…

И я верю, что, скорее всего, могло быть отравление. Было ли это в некоей связи с салоникской аферой, причастны ли к тому французы из-за их боязни его связей с Россией или это было с немецкой или австрийской стороны, никто сейчас не может знать, но я верю, что след обнаружится позднее….

Историк В. Дедиер пытался выяснить, сохранился ли в Швейцарии документ о смерти Гачиновича. 8 октября 1963 года из больницы Des Bouergeois во Фрибуре он получил ответ, что хирург, который его оперировал, умер перед Второй мировой, а архив больницы был уничтожен при бомбардировке города во время войны. Странно, что такой ответ не вызвал у Дедиера никаких подозрений. Тут не знаешь, чему больше удивляться — парадоксальности ответа или промашке Дедиера. Ведь Швейцария была нейтральной, никто ее не бомбил, и архив, если и мог сгореть, то только от шалости детей или преступной небрежности. Как это случилось, скажем, с Костромским областным архивом в начале восьмидесятых. Но ведь Швейцария не Россия…

Если верить Владиславу Фабиянчичу, словенцу югославянской ориентации, хорошо знавшего Гачиновича, Троцкий почтил его память некрологом в «швейцарской революционной газете». Но это, похоже, легенда. Троцкий уже готовил новую катастрофу — теперь в России — и Гачинович был ему больше не нужен.

Глава восьмая

«КРЕСТНЫЙ ПУТЬ» ОТ КАТОРЖАНИНА ДО КРАСНОГО ЭПИКУРЕЙЦА

Трофимов…У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно.

А. П. Чехов. «Вишневый сад»

I. ФЕЙТ КАК РУЛЕВОЙ КЕРЕНСКОГО

В окружении Верховского мы найдем немало «темных лошадок», но мои наибольшие подозрения вызывает А. Ю. Фейт. Близкий соратник Натансона, приятель Троцкого… Вращался в их среде и накануне Первой мировой. К Верховскому питал не только родственную, но и идейную приязнь. В переписке с Ю. Сербским, хранителем его рукописей, я попытался обозначить и эту тему.