Читать «Выстрелы в Сараево» онлайн - страница 144

В начале лета 1913 года Илич направился к Гачиновичу в Швейцарию. Когда вернулся в Сараево, началась Вторая балканская война, и он с несколькими друзьями записался в добровольцы. Пока они добирались до места, бои завершились. Илич остался в Велесе (город в Македонии. — И. М.) санитаром в бараках для больных холерой. На обратном пути в Сараево на некоторое время задержался в Белграде. Встретился с Принципом и рассказал ему о поручении Гачиновича…

В своей книге Д. Любибратич уточняет, что в Лозанне Илич изложил Гачиновичу свой план покушения на губернатора Боснии Потиорека, но не нашел понимания. Гачиновичу хотелось гораздо большего: убить одного из сильных мира сего. «Это значило: престолонаследника, и с тех пор эти два покушения, на Потиорека и Франца Фердинанда, больше не сходят с повестки дня». И современные сербские историки пишут, что инициативу покушения на Франца Фердинанда Гачинович «окончательно» выдвинул еще в мае 1913 года.

С другой стороны, еще один современник, Богдан Лалич, утверждает, что Данило Илич выехал в Швейцарию во второй половине весны. А в тот день, когда пришла весть о болгарском нападении, он встретился с Иличем у Жераичева моста в Сараеве. Напомним, что болгары напали на сербов 30 июня 1913 года (началась Вторая балканская война).

Так или иначе, Илич задержался в Швейцарии на несколько недель. А ведь еще Н. М. Карамзин в «Письмах русского путешественника» сетовал на то, что «здесь все гораздо дороже, нежели в Германии (уж не говоря о Сербии. — И. М.), например хлеб, мясо, дрова, платье, обувь и прочие необходимости. Причина сей дороговизны есть богатство швейцарцев». А Илич и по белградским меркам был бедняком. Передвигался по Швейцарии он в основном пешком, но непременно искал встреч с «русскими социал-революционерами».

Разве не парадокс: сын бедного сербского обувщика и прачки «при проклятом режиме» императора Франца Иосифа мог позволить себе с ранних лет путешествовать по Европе. Удивительно и то, что он решился на поездку к Гачиновичу с чужим паспортом, выписанным на имя некоего маляра Илии Судара, на которого был похож. Стало быть, и представлялся при пересечении границы вовсе не своим именем.

К тому времени Данило уже был изрядно подкован в младобоснийских тайных кружках. Знал о Вере Засулич, «о великом самопожертвовании, хладнокровии и твердости до последнего момента Софьи Перовской» и мечтал последовать их примеру.

Можно предположить, что в Швейцарии Данило сильно пополнил свой скудный кошелек. Ибо по возвращении в Сараево он с помощью одного товарища открывает социалистический еженедельник «Колокол», выходивший под девизом: «Через национальное освобождение ко всеобщему освобождению!». Гачинович (а может быть, Троцкий в обличье оного) продолжает:

В Боснии он занялся переводами Горького, а накануне последнего покушения начал издавать собственный орган «Колокол». Впервой же статье он открыто провозгласил необходимость освобождения юго-славянской расы от австрийского ярма. (Значит, в «оккупированной» Боснии была свобода печати, и еще какая!. — И. М.). Это происходило как раз в дни большого сараевского заговора, за три недели до исторического дня 28 июня.