Читать «Город, в котором оживают кошмары» онлайн - страница 312

Палач отбросил ногой подальше автомат и нажал кнопу на голографическом пульте управления роботом, прикреплённом к запястью. Рогатая железяка опустила топор и отступила, снова став неподвижной. Пёс подбежал к окну, увидел извергающую огонь элашку, и побежал открывать лифтовую шахту, бросив Палачу на ходу:

— Надеюсь, ты всё скачал, потому как очень надо валить. И ждать громил наверное незачем. Там не кисло их покрошило.

— Тормознем ещё чуть, вдруг вышли, — возразил Германов и повернулся к поверженному майору. — Ну чего, мудло рогатое, это ты меня искал? Ну вот, ты меня нашёл!

Олень лишь тяжело дышал и ничего не ответил. Палач пнул его в бок. Тут вопреки надеждам Геннадия, в дверях появились Крэ и Валун. Канцероид указал на процессор, мутанты с натугой оторвали его от пола и, оборвав провода, отволокли к дверям, перегородив им вход. Трясущийся от напряжения Валун, проходя мимо лежащего офицера, заметил:

— О, а это тот! Который меня посадил!

— Так давай его накажем! За рога подержи! — велел Германов.

Поколдовав в оранжевой голограмме пульта, он отошёл к лифтам. Костлявая машина ожила, подошла к эсэсбешнику и занёсла над своей ржавой головой топор. Солнечные лучи блестели на замершем в воздухе лезвии секиры. Все присутствующие тоже замерли. Сэр Баскервиль не сразу понял, что он видит, а когда понял, не мог поверить своим глазам. Валун был ошарашен не меньше пса. Он перестал трястись, испуганно вертел своей серой овальной головой и что-то сбивчиво отрицательно окал, отходя спиной вперед к открытой шахте лифта. Палач посмотрел на него, слегка наклонив голову, и произнёс:

— Извини, Валун, но я сразу понял, что слишком ты ссыкливый. Но ничего, хорошо себя сегодня показал, со мной ты не пропадёшь, Крэ вон поддержит. Для этого и нужны кореша.

— Ты чего творишь? — Гена подскочил к Палачу и схватил тот за занесённую над пультом руку. — Убери железяку к чёрту! — рычал он.

— Это тебе не железка, а брат мой! Которого из-за них всех убили! — Алексей оттолкнул его плечом и провёл рукой над пультом.

Рогатый робот повернулся в их сторону, уставившись на сэра Баскервиля пустыми глазницами белого черепа. Пёс посмотрел на машину, на стоящего сбоку от них канцероида, поднявшего вверх свою клешню и медленно отводящего палец на ней. А потом увидел глаза Палача. В прорези маски сверкали два бездонных омута ненависти. На него смотрело слабое, трусливое существо, ненавидящее весь окружающий мир за свою слабость и трусость. Существо, одержимое идей, что его настоящую жизнь, где ему не надо презирать себя за то, что он не такой, каким он хотел себя видеть, украли и испортили. Существо самовлюблённое, которое жалость к себе довело до одержимости доказательствами своего мнимого превосходства. Сер Баскервиль видел в глазах Палача себя. Он тоже всё это чувствовал и очень часто, особенно после того, как при нём убили его отца. Но Германов воплощал в себе квинтэссенцию этих чувств, и она являла собой чистое безумие. Не искажённое восприятие действительности, как у Проповедника, а самое, что ни на есть осознанное, разумное желание творить зло. Убийство нескольких десятков безликих для него людей и мутантов не удовлетворило Палача. Теперь стремился обрушить всю свою ярость на куда более сильное и целостное существо, волею слепого случая оказавшегося в его власти, видя в нём воплощение тех сил, которых он боялся и ненавидел. И пытаться его остановить было всё равно, что вырывать кость из пасти бешеного пса. Геннадий видел перед собой того, кем он сам мог стать. И он ужаснулся увиденному.